Итак, не надо ждать наказания за ложь на страшном суде: мы уже здесь себя наказываем.

Возьмем другой грех, очень распространенный среди нас: осуждение ближнего. Оттого, что мы осудим ближнего, нет ведь никакой выгоды, а неприятностей много. Откуда у нас вражды, ссоры, неприязни, зложелательства, обиды, непримиримость? Не от одного ли осуждения? Сказали про человека плохо, осудили его поведение, или какую-нибудь его фразу; уже к этому человеку с вашей стороны не может быть искреннего отношения. Раз вы осудили его, значит, уже поставили себя выше. А если ваше осуждение стало известно тому, про которого оно сказано, разве хорошия чувства оно вызовет? Вот так, не делами даже, а только словами осудительными мы разрушаем братолюбие, которое, по словам апостола, должно бы в нас пребывать постоянно (Евр. 13:1).

Ни слова не скажу о пьянстве, о воровстве, о блудодеяниях, о жадности, о скупости, о лени, о грубости, о непослушании, о курении табаку и о многих других грехах и пороках, которыми оскверняются души и тела наши.

Поразмыслите вы сами о них, подумайте, сколько вреда они приносят нам и сколько радости и счастья прибавилось бы, если бы эти пороки были изгнаны из нашей жизни.

Время поста и дано нам для того, чтобы мы, покаявшись в содеянном, научились в эти дни жить по-новому, борясь с грехом и всячески усиливаясь насадить в своей душе и в жизни все хорошее и угодное Богу. Аминь.

Преддверие Поста (2)

Человеку 20-го века, вовлеченному во всю сложность современной жизни, в особенности поставленному у какого-нибудь большого дела, будь то политика, коммерция, военное дело или научные изыскания, приходится всю силу души отдавать избранной отрасли жизни и почти не знать ничего другого, кроме своей специальности. И поскольку успехом награждается лишь тот, кто знает свое дело, как следует, то в погоне за успехом человек уже сознательно не выходит из границ своей специальности и тогда, действительно, он знает много, что сокрыто для других. И это глубокое знание в одной области делает его ум односторонним. И как все житейския дела происходят как бы по математичиеским формулам, по точным законам, то точное значение этих законов невольно внушает человеку мысль, что кроме сего видимого, постигаемого умом и выраженного какой-то формулой, нет ничего столь же реального. Современному человеку в круговороте жизни просто некогда подумать о вещах, которые прямо не относятся к его делу. Вся современность просто не хочет знать иной области жизни, кроме материальной, или чисто душевной. Пройдите по деловым улицам современного города, посмотрите хотя бы только витрины магазинов или страницы обявлений в газетах! Вам покажется, что весь человек ушел в вещи, в производство вещей, что вся сила ума, воображения и вкуса истрачена на то, как бы сделать жизнь удобной, красивой, приятной, легкой. Если вы попадете в театр, то на сцене вы увидите ту же самую жизнь со всеми ея земными увлечениями, скорбями, радостями и страстями, но ничего больше. И когда после шумных улиц города, после кино и театров вы зайдете в какую-нибудь церковь, где у одинокого распятия молится склоненная и тоже одинокая женская фигура, то вам захочется плакать от сознания, что так мало теперь любящих Господа. И невольно вспомнится незаписанное в Евангелии слово Христово: "В мире Я был и во плоти явился им и всех нашел Я упившимися и никого не нашел Я жаждущим среди них. И скорбит душа Моя о сынах человеческих, ибо они слепы в сердце своем - и не видят сле-поты своей, нищи - и не знают нищеты своей" (Аграфа, изречение 31). Современный человек полон жажды, но не той, о которой скорбел Господь. Он нищ, но не видит нищеты своей, ибо видит только внешнее: видит города, полные жителей; магазины, полные товаров; улицы, полные дорогих машин. Не видит только души своей, жалкой, бедной и пустой, потому что в ней нет ни памяти о Боге, ни любви к Нему. Мир полон соблазнов. Всех и каждого и на каждом шагу он приманивает к себе и тем самым уводит от Христа. Манит на широкий и пространный путь жизни, такой жизни, какую мы видим, когда выходим из своих скромных жилищ в город, где все кажется привлекательным и сладостным. И сколь многих он ловит!