Толпа народа, видя все это, подняла плач, и все били себя в грудь, скорбя о своих грехах. Когда после немалого времени святой дух вновь возвратился к праведнику, он сказал народу: "Братья, большой корабль, на котором было около трехсот душ человеческих, в час этот терпел на море великую бурю. И все громко призывали Господа Бога. И вот, слыша их вопли и страшные клятвы и видя беду их, я умолил Бога, долготерпеливого к нашим грехам, усмирить море, и, подав скорбящим руку, спас всех". Толпа, узнав о чуде, восславила Бога ради святого Симеона. Благословив народ, праведник отпустил его в мире.

У змеи сделался большой нарыв, и она кричала от боли так, что было слышно за милю. Сожительствующий с ней змей, соболезнуя ее страданию, повел свою подругу к владыке Симеону. И, дойдя до столпа, они разлучились. Ведь змея, не смея показаться праведнику, ушла на половину женщин, а змей вошел в ограду вместе с толпой мужчин и поклонился столпу, то поднимая вверх, то опуская вниз голову и моля праведника. Люди, увидя огромного змея, убежали, а святой Симеон сказал им: "Не бегите, братья, ибо подлинно он пришел сюда с мольбой. Ведь змея, его подруга, больная тяжким недугом, ожидает на женской половине". А потом говорит змею: "Подыми прах с земли и положи на жену твою, а потом подуй, и этим ее уврачуешь". Змей поднял прах с земли и пошел к своей подруге. Народ, увидев это, последовал за ним, чтобы посмотреть, что он станет делать. И вот видят за оградой святого стоящую на хвосте змею с большим нарывом на теле; змей кладет на //88//

нее прах и, подув, при глазах всех исцеляет змею и уходит вместе с ней. Увидев чудо, толпы восславили Бога.

Другое чудо случилось во дни его. Всю вселенную взыскала великая угроза ужасов, и к святому стекался весь Восток и Антиохия, моля о заступничестве перед Богом. Ибо приключались трусы и великие моры, и даже праведный со своим столпом был колеблем ветром, словно тростник. Плача вместе со всеми, святой говорил толпам: "Братья, все совратились с пути и до единого негодны. Вы не слушаете меня, но если кто кого превосходит, так это в блудодеянии и в несправедливости — их-то в излишке. Подлинно говорю вам, братья: легче мне говорить с Господом, чем с вами, неверными". И велев прекратить моления, он сотворил молитву, но землетрясение снова продолжало им грозить. Святой велел взывать: "Господи, помилуй", и они часами взывали: "Даруй нам мир". Святой сотворил великую молитву и, исполнив ее, сказал народу: "Подлинно говорю вам, братья: из всего множества один единственный услышан. Чтобы вы поверили, вот я заставлю его выйти на середину". И, велев ему выйти вперед, святой перед всеми спрашивает его и говорит ему: "Брат, веруй моим словам — ты один услышан. Но удовлетвори всех и скажи, чем ты угодил Богу". А тот не хотел, говоря: "Я грешник, уволь меня". Долго его уговаривали, пока с неба не раздался глас: "Услышана молитва твоя". И тогда поселянин, стоя посреди народа, начал рассказывать: "Я — земледелец, и таково мое правило: что наработаю за день, делю на три части; сперва откладываю долю для нищих,//89//

затем — подать казне, и долю на свои нужды. Так я делал до сих пор". Все, приветствуя его, пали ниц и теснили этого мужа, ибо всякий неистово хотел взглянуть на него.

Некто Юлиан, слуга Ардавурия, непрестанно подступал к нему с такими речами: "Позволь, я поднимусь и свергну святого со столпа его и исполню его.., и Юлиан, чтобы свергнуть святого, пошел туда и приставил к столпу лестницу и взошел по ней. Когда достиг третьей ступени, лестница отделилась от столпа и повисла в воздухе на четыре локтя от земли, и все дивились происходящему. Ардавурий в досаде натянул лук, желая поразить его, и тотчас рука, ослабев, упала, и он не смог пустить стрелу. И с того дня до конца жизни своей человек этот страдал не только болезнью рук, но и ног.Блаженный стоял на различных столпах сорок семь лет, и потом Господь взыскал его. Пришла пятница. Святой был погружен в молитву. как обычно, и провел так всю пятницу. И в субботу, и в воскресенье тоже не дал, как обычно, знак, что будет благословлять преклонивших колени. Заметив это, я поднялся к нему и увидел лицо его, и оно сияло, как солнце. И хотя святой обычно говорил со мной, сейчас ничего мне не ответил. И я сказал себе "он скончался", и не поверил этому, и боялся приблизиться, и, осмелившись, говорю ему: "Владыка, почему не отвечаешь мне и продолжаешь творить свою молитву? Народ ждет благословения вот уже три дня". Простояв еще час, говорю ему: "Ты ничего не отвечаешь мне, вла //90//дыка". И, протянув руку, тронул его браду и, когда увидел, как поникло тело его, понял, что святой скончался. И, закрыв лицо свое руками, я в печали заплакал, и, склонившись, облобызал его уста, глаза и браду, и приподнял одежду — облобызал ноги, и, взяв руку его, приложил к своим глазам. И во всем теле моем и в одежде его слышался запах мирры, так что можно было возвеселиться от того благовония. Около половины часа я простоял у его честных останков, и вот тело праведника вместе со столпом сотряслось, и я услышал глас, говорящий: "Аминь, аминь, аминь", и в страхе сказал: "Благослови, владыка, и помяни меня в благом своем успокоении".И я сошел на землю и никому не сказал о чуде, чтобы не поднялось смятение, но через верного человека объявил о том антиохийскому епископу Мартирию и стратилату Ардавурию. И на следующий день приходит антиохийский епископ вместе с другими шестью епископами, приходит и Ардавурий в сопровождении шестисот воинов, чтобы сошедшиеся жители не похитили честных останков святого. Ибо таково было их намерение. Вокруг столпа повесили покровы. И восходят на столп три епископа, и целуют одежду святого, прочитав три псалма, и приносят свинцовый гроб, и кладут туда останки святого, и опускают с помощью особой машины, и все тогда узнают, что святой Симеон скончался. И на верблюдах приходят вооруженные сарацины, так как и они думают похитить останки святого. Стекается такое множество народа, что горы не видно из-за толп людских, дыма курений, горящих свеч и лампад, которым не было числа. //91//Плач мужчин, женщин и детей разносился далеко, и вся гора сотрясалась от голоса птиц, слетевшихся туда и окруживших ограду святого. И вот, когда гроб опустили, его помещают на мраморном престоле, который стоял перед столпом святого, а было это уже на четвертый день после кончины блаженного. Но его святое тело оставалось гибким, словно он отошел час назад. И все епископы дали Симеону целование. Лик его был весьма светел, как свет, а волосы на голове и брада были как снег. Епископ антиохийский пожелал взять в благословение волос от брады святого и стал сухорук. И все епископы сотворили за него молитву, плача и обращаясь к святым останкам: "Ни единый твой член не тронут и одежды не тронуты, и никто более не отторгнет ничего от твоих святых и честных останков". И, когда они с плачем говорили это, рука епископа исцелела. Затем с пением псалмов и гимнов тело святого упокоили в гробу.