Память святителя Тихона, со времени блаженной кончины его, благоговейно чтили, как в обители Задонской, так и вне ее — все те, которые лично знали его или читали и слышали о святой и богоугодной его жизни.

Почитание это было столь живо и всеобще в нашем отечестве, что некоторые из усердствующих к нему хотели увековечить имя его сооружением памятников. Таким образом, уважение к его добродетелям и уму не ограничивалось одной памятью сердца о нем. В «Друге юношества» 1813 года (в февральской книге) читается следующее:

«В подмосковном имении действительного тайного советника Ивана Владимировича Лопухина, в селе Савинском, рассматривая грот, я нашел там великолепный памятник Преосвященному Тихону, епископу Воронежскому, коего память величается ежедневным стечением народа в Задонский монастырь.

На памятнике изображена на высоте горящая свеча.

Достойна она памятника. Небесное просвещение, премудрость Иисусова озарила глубину сердца Воронежского пастыря и положила в ней основание во времени и в вечности зиждущегося храма орудием креста из чистой любви и беспредельной славы Первенца.

Его писания, почерпнутые из источника мудрости и откровения, сооружают в сердцах смиренных, идущих к вечному Сиону, нетленный ему памятник, имеющий всю свою драгоценность в очах пославшего его на паству и вручившего ему в посох тот глас, коего овцы слушают и коего призванием бегут они из ложного стада наемничья в стадо любви и истины...

Он был поставлен в светильник миру, возжжен­­ный небесным огнем Искупителя, и свеча на его памятнике представляет его свет, который светил и светит в сердца, вкусившие плоды внутреннего обращения.Он соблюл горение огня чистого; не угасил его, потому что имел в себе неиссякаемый источник елея чистой любви, единый могущий возжечь огнь небесной мудрости, и призван свет к блистанию во глубине сердец и душ человеческих. Так! Но всегда готов был идти в сретение Жениху, Первенцу и Спасителю, имея неугасимый огнь во внутреннем храме своего помазания, от коего вжигали светильник и овцы его стада. Огнь сей, способный воспалить искру любви и превратить ее в пламень велий, разлит и в писаниях его.Почтим же неувядаемую славу великого Тихона, сего истинного пастыря в церкви Российской, коего мудрые христианские писания печатлеют неизгладимыми чертами его память, священную в сердцах, стремящихся к люблению Спасителя Иисуса, и в Нем единственно обретающих свое пристанище, богатство, покой и всю свою славу».Различные знамения и чудеса, последовавшие вскоре после успения свт. Тихона, свидетельствовали, что святитель сей обрел особенную благодать у Господа. Через три года после кончины он в небесной славе явился в яве своему другу по духу и жизни, схимонаху Митрофану, и сказав ему : «Отец Митрофан! Всемогущий Бог хочет прославить меня»,— с этими словами сделался невидим. Как бы по чудному мановению, с тех пор народ стекался со всех краев России к его гробу и служил панихиды. Многие из молящихся получали исцеление от немощей душевных и телесных.В Задонской обители вели подробную запись всем чудотворениям, по благодати Божией совершавшимся при гробе святителя. Запись эта составляла большую книгу, которая в 1820 году доверчиво отдана была для прочтения одному из приезжих богомольцев, квартировавшему в монастырской гостинице. Читавший, неизвестно по каким побуждениям, уехал из Задонска, не возвратив рукопись обители. Поскорбев немало о пропаже такого драгоценного памятника, благочестивые иноки завели новую книгу, которая бережно хранится в обители до настоящего времени. Мы имели утешение читать эту книгу и видели, что по молитвам к святителю чудеса совершались не только при его гробе, но и по другим местам. Действия Духа Божия не ограничиваются исключительно одной какой местностью.Из записей видно, что было не мало опытов чудодейственной помощи святителя еще в прошлом веке. Убеждение, что его тело сохраняется нетленным, было всеобщим. Еще в 1793 г. отставной прапорщик Яков Машонов, подавал к Преосвященному митрополиту Гавриилу прошение, ссылаясь на особое откровение, об открытии мощей святителя, пребывающих нетленными, подвергая себя всей строгости закона, если его показание несправедливо. В 1800 г. он подавал о сем прошение императору Павлу I, а в 1803 г. — императору Александру I. Так как это была просьба одного лица, в разновременных показаниях которого усматривалось притом некоторое несогласие, то прошения оставлены без дальнейшего движения [68]. По мудрым планам Божественного провидения прославление угодника отлагалось до другого времени, более благопотребного.Чудесные исцеления, во множестве совершавшиеся по молитвенному обращению к святителю, не могли оставаться тайной, распространялись повсеместно и влекли верующих, страдавших разными недугами, к новоявляемому угоднику Божию. Больные исцелялись иногда при одном обещании поклониться святителю Тихону, или во время служения панихиды при его гробе, или от помазания св. елеем из лампады, которая висела над гробом его; иные избавлялись от непредвиденной смертной опасности одним молитвенным призванием святителя на помощь. Многие до исцеления страдали столь тяжкими болезнями, что врачи, самые искусные, признавали их безнадежными к выздоровлению. Видя своих больных потом здоровыми, они письменно объявляли, что исцеление их могло последовать только по благодати Божией, свыше всех пособий медицинских. В записях обители считается более ста чудес, совершенных по молитвенному ходатайству святителя Тихона, засвидетельствованных самими исцеленными и очевидными свидетелями благодатной помощи, оказанной святителем. Но сколько опытов благодатной немощи святителя ведомы только тем, кому они явлены!