У Ефрема Сирина ("Христианское чтение") есть проповедь против неверующих в воскресение.

Отрывок в речи профессора Филомафитского - в Московском университете, на акте, 1844.

N.B. Удивительно было бы, если бы натура производила только такие временные разумные существа, как люди. Это значило бы, что материальная часть в ней сильнее и продолжительнее; гора, например, стоит целые тысячелетия, река течет тоже, и прочее; а разумные зрители входили бы и выходили, переменялись бы, как в театре. В театре это неизбежно и хорошо, а в природе показывало бы слабость и бренность руки производящей.

Заметки

1.

Душа наша окована со всех сторон воображением: образ за образом. Эти образы составляют из себя мир воображения. Мир этот крайне много значит для души. Слепой, например, в нем только и живет. Мертвый (то есть душа умершего человека) им, может быть, только и ограничен. Следовательно, как важно наполнять душу воображениями чистыми. Это все равно как бы кто созидал для себя дом, готовил кушанье, шил платье, собирал библиотеку: очевидно, всякий старается, если можно, устроить все эти вещи как можно лучше. Думаем ли мы об этом?.. И как жалко не думать об этом! Кто день провел в сценах ужасных, отвратительных, тому какие чудовищные видятся сны! Кто жизнь провел в этих сценах, тому что будет видеться по смерти? Но вот еще замечание: некоторые образы до того овладевают душою, что занимают ее всю, в них сосредоточивается для души целый мир и целая (вся) жизнь. Но такие образы крайне нужно обращать внимание. Беда связаться, таким образом, с образом худым. Такие praedominantes ideae лишают душу самостоятельности более или менее. "Я сам не свой", - говорят в таком случае. Этого мало: образ может отнять всю самостоятельность, вывести человека из себя, лишить его сознания. Сколько помешанных помешалось именно таким образом! И этого мало. Лишив самостоятельности, образ может вообразиться в человеке, заставить его принять свою личность. Помешанный, вообразив себя собакою, лает, кусается, мяучит, и прочее. Предел ли здесь метаморфозу? Очевидно, нет; он может идти далее. До чего? В Сарданапале - до оскотнения. Но здесь тело, грубость, все еще мешает душе преображаться таким несчастным образом, а по смерти? Тут душа бедная, восприяв всю гибкость, текучесть свою, может всецело вылиться в образ, ею овладевший. Стоит подумать о сем! 2. Магнетизер приходит в особенное соотношение с душою магнетизируемого и командует ею. Последняя теряет самостоятельность и живет магнетизером. С человеком ли только у человека может быть такое сообщение? Не может ли быть и с духами добрыми и злыми? Добрые, конечно, не злоупотребят этим и, так как это противно порядку вещей, то может быть и не пользуются этой возможностью. А злые? На что они не могут покуситься? А между тем очевидно, как бедной душе надобно быть осторожной, чтобы не подпасть влиянию духа тьмы!