Литургия вчера в старческом доме на Staten Island (храмовый праздник – свв. Косьмы и Дамиана). Что-то есть страшное в этом собрании стариков и старух в одном месте, в доме, в котором – из-за требований гигиены – все абсолютно безлично, чисто, сверкает каким-то мертвым блеском. На фоне этой чистоты – зрелище разлагающейся жизни . На Литургии присутствуют и приобщаются – митрополит Ириней, о. Прокопий Поварницын, о. Алексей Павлович и о. Иоанн Скотти – четыре, буквально, развалины… Так вот, если бы я встретился с каждым из этих людей – в прошлом мне, в той или иной мере, близких, частей моей жизни (о.Иоанн Скотти – в семинарии в 1951 году!) – в какой-то другой, житейской, жизнью согретой обстановке, то, я уверен, – не было бы этого ужасного впечатления. Впечатление не только смертной камеры, но именно какой-то дьявольской бессмыслицы этого сборища, приго-воренности каждого "насельника" не только к своему разложению и умиранию, но к тому еще, чтобы, как в зеркале, видеть это разложение кругом себя…

Человек должен умирать дома , не должно быть этой страшной отдаленности, этого помножения каждого умирания, каждого разложения на все другие… Только вот – в том-то и весь вопрос – как осуществить это "на практике" в этом страшном в своей бесчувственности мире, состоящем целиком из "экономических возможностей и невозможностей".

Тегеранская трагедия. Американское правительство огорчено молчанием "союзников". И действительно, не может не ужасать эта страусова слепота "белого мира", эта в плоть и кровь вошедшая подлость . Этот мир буквально поперхнулся той самой нефтью , на которой он построил все свое благополучие, всю свою силу. Вот, значит, и есть в мире "имманентная справедливость". Ужас от того еще, что ничто никого не "учит" – ни опыт прошлого, ни хваленый "рациональный подход", ни Мюнхен, ни Октябрь, ничего. Та же слепота, та же губительная логика самосохранения…

Суббота, 17 ноября 1979

Tulsa, Oklahoma: на двухдневный retreat в местном антиохийском приходе…

Воскресенье, 18 ноября 1979

В баре на аэродроме после двух дней невероятной "эксплуатации": вчера двенадцать часов подряд в церкви: Литургия, лекции, беседы, вечерня, общая исповедь… Но и большая радость: вчера Литургия с тремя бывшими студентами, теперь – приходскими священниками. Радость общения, единства в главном. Несколько студентов из Oral Roberts University (!) – обратившихся в Православие (!!). Несмотря на крайнее утомление – сознание пользы от этих погружений в "реальную" Церковь… И всегда – удивление от этих американских просторов, от этого огромного – по-другому не скажешь – неба.

За эти два дня, вернее – ночи (в постели, в усталости), прочел "Le Rhinoceros" Eugene Ionesco[1277]. Пожалуй, лучшее – в литературе, в театре – обличение "духа времени", похвальной сдачи "интеллигенции" духовному тоталитаризму. Но вот написано, сыграно тысячи раз, имело успех, – а читаешь "Le Nouvel Observateur" или "Review of Books" и видишь, что обличение это нисколько не подействовало. Все тот же левый крен…Тегеранская трагедия продолжается, и выхода из нее не видно. Все то же чувство: бессилие, подлость, низость "белого мира", особенно Европы. Все по ионесковскому носорогу…Вторник, 20 ноября 1979Совершенно бешеные дни – по занятости… Вчера, например (и это после трех дней "интенсивной" Оклахомы), – четыре лекции утром (мои и вместе с И.М.), с 2 до 4 – литургическая комиссия, с 5 до 7:30 – "исполком", с 7:30 до 9:30 лекция (трудная, напряженная) о Пастернаке. В 9:30 – звонок от Наташи Солженицыной – до 10, в 10 – разговор по телефону с Давидом Д…. Ночью из-за этого – бессонница. Пилюля. Проспал… И от всего этого – какая-то внутренняя "дрожь", испуг – что дальше, не пропустил ли я кого-нибудь… Я знаю, что значит рвать на части.Звонок от Наташи Солженицыной… Почти неприкрытая просьба – "защитить" А.И. против Чалидзе, Синявского и tutti quanti, вмешаться, написать… Разговор меня сильно взволновал, не знаю даже, чем специально. Разве что вечно "пронзающей" меня "уязвимостью" и тем, что это пришло от "неуязвимого". Может быть, потому и не спал: все думал – что и как написать, как остаться на том "плане", который один я считаю своим.Париж. Воскресенье, 25 ноября 1979Приехал сюда в пятницу 23-го. Заезд с Андреем к маме. В 4 часа прием в издательстве ["ИМКА-Пресс"] с чествованием П.Ф.Андерсона.