ПОСЛАНИЕ СВЯТОГО АПОСТОЛА ПАВЛА К СОЛУНЯНАМ ПЕРВОЕ (истолкованное святителем Феофаном)
ПОСЛАНИЕ СВЯТОГО АПОСТОЛА ПАВЛА К СОЛУНЯНАМ ПЕРВОЕ (истолкованное святителем Феофаном)
ПОСЛАНИЕ СВЯТОГО АПОСТОЛА ПАВЛА К СОЛУНЯНАМ ПЕРВОЕ
(истолкованное святителем Феофаном)
1. СВЕДЕНИЯ О ГОРОДЕ СОЛУНИ И ЖИТЕЛЯХ ЕЕ
Фессалоника, прежде Ферма, — ныне у греков — Салоника, у нас Солунь, — лежит амфитеатром на склоне горы в северо-западном углу Ферманского залива. В период апостольской проповеди город сей был главным городом второго округа Македонской области и резиденциею римского претора и квестора. Географическое положение: со стороны моря — на берегу залива, а со стороны суши — на торговой дороге, известной под именем via ignatiana, — сделало Фессалонику городом цветущим, широкоторговым, богатым и населенным. Но отсюда естественно развилась роскошь, следствием которой везде бывает упадок нравственности. Коренное население его составляли греки; по завоевании римлянами почти равнялись им по числу римские переселенцы; к ним потом подселилась сильная партия евреев, которые ради расторопности в торговле, забранной ими в руки в большом размере, пользовались здесь некоторым значением и имели не простой молитвенный дом (προσευχη), как, например, в Филиппах (Деян. 16, 13) и других местах, а синагогу (Деян. 17, 1). Вероятно, тут жили и деятели прозелитизма, заведовавшие всею тою областью.
2. ОСНОВАНИЕ ЦЕРКВИ СОЛУНСКОЙ
В 20 лет по вознесении Господнем Солунь, верно, не раз слышала о христианстве, а может быть, имела в стенах своих и христиан. Но Церковь Христова основана здесь и вполне устроена уже святым Апостолом Павлом, во второе его проповедническое путешествие, когда в сопровождении Силы и Тимофея в первый раз вступил он на Европейский материк. Видением мужа некоего (Деян. 16, 9) призванный свыше в Македонию и уже огласивши Евангельскою проповедию Филиппы, чрез Амфиполь и Аполлонию прибыл святой Павел в Солунь, как видно, с одним Силою, без Тимофея, который, вероятно, был оставлен в Филиппах для утверждения тамошних христиан и соединился с ними уже в Берии. По обычаю своему Апостол начал проповедь в синагоге — единственном месте, где можно было поговорить спокойно к народу многому и притом о предметах веры. Речь его шла по началам ветхозаветным, но направлялась к утверждению Нового Завета. Исходя из пророческих сказаний, он живописал пред слушавшими лик предсказанного Мессии, не со стороны невидимой славы Царства Его духовного, а со стороны внешнего уничижения, которое Он имел испытать Сам, говорил, како Христу подобаше пострадати и воскреснути из мертвых. Потом наводил, что все предсказанное точно исполнилось в Иисусе, Которого он проповедует, и что потому сей Иисус, им проповедуемый, есть Христос (Деян. 17, 3). Для непредубежденного не только иудея, но и не иудея очевидное исполнение пророчеств в лице Спасителя есть самое убедительное доказательство того, что Он от Бога. Слово о том влечет к покорности и засеменяет веру. Потому и проповедь Апостола Павла, хоть была не без состязаний, принесла, однако ж, обильный плод. Уверовали некоторые из иудеев, из честивых (чтущих Бога) эллинов, или прозелитов, многое множество, и от жен благородных немало (Деян. 17, 4).
Три субботы состязался Апостол с иудеями в синагоге. Но нельзя думать, чтоб проповедь его ограничивалась одною синагогою. Это было бы несогласно с тем, как изображает свою проповедь сам Апостол, когда говорит, что он день и ночь проповедовал благовествование Божие, и каждого, как отец чадо, умолял и уговаривал (1 Сол. 2, 9—12). Притом в синагоге нельзя было говорить иначе, как по началам иудейским, что не могло не стеснять речи и не сокращать силы ее влияния на язычников, пред которыми можно было говорить с силою и не касаясь иудейства. Известно, что Апостол Павел знал, с какой стороны брать язычников. Если в числе обращенных оказалось больше сих последних, то нельзя не согласиться, что Апостол вел речь с ними вне синагоги. Вероятно, уверовавшие из прозелитов открыли ему путь и к прочим язычникам, которых озабочивало дело веры, и устроили для последних возможность слушать его в частных собраниях по домам. Вероятно, и кроме собраний Апостол посещал дома, где полнее раскрывал кратко сказанное, повторял недослушанное, возвращал силу тому, что колеблемо было недоумениями. И конечно, число обращенных и утвержденных в вере сим путем немало увеличивало общее число верующих.Проповедуя, святой Апостол, вместе с раскрытием Евангельских истин — предмета веры, верно, не скрывал и опасностей, которые всегда готовы встретить христиан за Евангелие на пути Христовом (1 Сол. 3, 4), и для того, чтоб они не колебали веры, возводил надежды верующих за пределы настоящей жизни, земной, — и особенно к тому времени, в которое снова придет Господь, чтоб завершить в человечестве Свое победоносное царство, и которое Сам Он заповедал ожидать каждочасно. Этот пункт учения, по обстоятельствам получивший здесь полнейшее раскрытие, послужил впоследствии поводом к смутительным недоумениям, как увидим. Но сам по себе он — не причина страха, а желанный и многоутешительный предмет самых глубоких чаяний, одушевляющих христиан в многотрудной жизни. Дня и часа сего окончательного события не определил Господь и отверг возможность сделать это кому бы то ни было. Но готовым быть к нему всем заповедал. Эта готовность состоит в совершенно богоугодной жизни, относительно которой даны Апостолом от лица Господа повеления, как видится, самые подробные (1 Сол. 4, 2). Како подобает ходити и угождати Богови (4, 1), изображение этого брало, может быть, у Апостола большую часть времени и труда. Ибо в этом главное — не возвестить только, но и завесть порядки новой жизни по духу новой веры. Апостол внушал, конечно, что не довольно сказать: верую в Господа Иисуса, но надлежит свидетельствовать то целою жизнию; требовал совершенного изменения в поведении и нравах, совершенного отчуждения и очищения себя от всех пороков, царствовавших в языческом или иудейском мире (1 Сол. 4, 5–6).Последование новым правилам тотчас же должно было и начаться и, начавшись, положить разделение между уверовавшими и неуверовавшими. Святой Лука означил это разделение словами: приложишася к Павлу и Силе (Деян. 17, 4). Отделившихся надлежало организовать в религиозном отношении. Это и сделано. Им даны настоятели, чтоб они трудились у них и научали их (1 Сол. 5, 12); для чего, конечно, преподаны своего рода повеления, определявшие и образ труда сего, и время, и место.Так в продолжение трех недель, или, может быть, немного более, устроена из солунян Христова Церковь, к чему способствовала подготовка умов в жителях, которые, сами бывая в разных местах и у себя видя людей из разных стран, вероятно, давно знали об учении Христовом и благосклонно смотрели на него; недоставало только властного лица, которое дало бы строй этим готовым уже материалам. Можно предполагать, что в городе, многолюдном, многопопечительном и так мало исправном в нравственном отношении, лучшие умы, сердца и совести томились и жаждали исхода на свободу; и вот, когда повеяло из уст Апостола Божественным, чистым, многоутешительным, они все спешно собираются вокруг него и образуют новое многосоставное общество успокоенных в Господе и всегда радоватися начавших (1 Сол. 5, 16). Все это, однако ж, если еще приложить сюда и неутомимость труда Апостола, и особый, располагающий в его пользу образ житейских у него порядков, никак не может объяснить скорого обращения солунян, скорого на месте прочного устроения из них многолюдной Церкви. Это совершилось необыкновенным обнаружившимся среди них действием Божественной благодати; и святой Апостол видит в сем особое избрание Божие, о котором и засвидетельствовал в послании (1 Сол. 1,4), говоря, что и речь его шла необыкновенным образом, и слушание слушавших было необыкновенно (1 Сол. 1, 5–6; 2, 13). Почему муж македонянин, приглашавший Апостола в видении — прийти и помочь ему, не был ли нареченный Ангел Солунской Церкви? Удостоверившись в этом, мы не будем иметь нужды решать недоумение, как могла, в такое короткое время и в полном совершенстве, образоваться многолюдная Церковь. Где чрезвычайная сила Божия, там в один день совершается то, чему по обыкновенному течению дела следовало бы совершиться в тысячу.При всем том Апостол не думал ограничиться первым успехом, но, видя жатву многу, располагал поболее побыть здесь, как видно из того, что он набрал себе работ и работал (1 Сол. 2, 9). Конечно, так бы и было, если б не помешали беспокойные иудеи. Из иудеев не многие приложились к Павлу и Силе, но из прозелитов — многое множество, если не все. Это не могло не раздражить заинтересованных в сем, можно полагать, деятелей прозелитизма иудейского, и по наличному ущербу, и потому, что и на будущее время им пресекалась уже возможность успеха. Почему они возбуждают смятение в народе, как видно языческом, скрываясь сами за ним и скрывая свои личные к тому побуждения.Чрез злых крамольников собрали народ, может быть, праздный; и молвяху по граду, как бы били тревогу. Нападши на дом Иасонов, искали Апостолов, чтоб извести их и предать народу, но не нашли. Почему, взявши Иасона и некоторых из уверовавших, повлекли к градоначальникам, крича: те, которые развращают всю вселенную — Римскую империю, пришли и сюда, и Иасон принял их, несмотря на то, что они идут прямо против велений кесаря, проповедуя, что царем должно признавать иного некоего — Иисуса. К такому навету могла подать повод проповедь Апостола о Царстве Христовом и о всегдашнем чаянии пришествия Христа — Царя. А может быть, это была заученная речь иудеев, на случай предания проповедников Евангелия гражданским властям, по образцу той, какую держали первосвященники и народ пред Пилатом. Сходство с сим последним было так разительно, что святой Апостол напомянул о нем в послании в утешение пострадавших (1 Сол. 2, 15). Как бы то ни было, смутители успели смутить народ и градоначальников, хотя не в равной степени. Нерассуждающий народ мог видеть над собою грозу власти из-за того, что среди него нашлись противники кесаря, — и действовал вседушно, по чувству ли преданности к кесарю, или, вернее, по желанию сложить с себя пред властию вину соучастия в таком опасном деле. Градоначальники с первого раза хоть и поддались впечатлению, но, взглянув на приведенных и выслушав от них объяснение в чем дело, удостоверились, что опасности тут никакой нет, не преминули, однако ж, воспользоваться сим случаем, как следовало по их понятиям и обычаям. Почему, вземше довольное от Иасона и от прочих, отпустили их (Деян. 17, 9). Несмотря, однако ж, на такой благоприятный исход дела, братия присудили препроводить Павла и Силу в Берию. Может быть, сего требовала личная безопасность Апостолов, а может быть, правители взяли слово с Иасона и прочих, что тех, из-за которых поднялась такая тревога, более не будет в городе.3. ПОВОД К НАПИСАНИЮ ПОСЛАНИЯ