– Ах, старче мой, что мне делать? Пожалей меня, несчастного. Меня снедают помыслы.

Тот же утешил его, как смог. И опять мученик сказал:

– Святой мой старче, пойдем быстрее, чтобы я освободился от сатаны, снедающего меня.

До их прибытия в Митилин, когда они причаливали к берегу, двое мусульман пришли на яхту и сильно испугали мученика и его духовного брата, но через некоторое время они ушли, не причинив никакого вреда. Тогда мученик сказал брату:

– Старче мой, мне не должно сидеть далее в яхте, но пойдем в город совершать наше дело.

Они вышли из яхты и, приготовившись, причастились Божественных Таин с благоговением и умилением. Затем они сели перекусить, и поскольку Феодор не мог есть из—за сильного плача, брат сказал ему:

поешь немного, мой сын Феодор.Он же, плача, немного поел и затем сказал:– Я не могу есть, святый мой старче, поскольку у меня пересохло горло. Мне бы только пойти на дело мое, чтобы прекратились мои душевные страдания.Брат его утешил, как подобало, а мученик ему опять сказал:– Нет больше времени ждать, старче мой. Давай только возьмем мою одежду и отойдем в сторону, чтоб я переоделся, и я буду готов.Они нашли подходящее место, и святой снял свою одежду и одел агарянскую. Чтобы их никто не застал за переодеванием, брат сел на землю, чтобы поправить мученику брюки на ногах. Мученик же, плача, наклонился и поцеловал его руки, говоря:– Благодарю тебя, святой мой старец. Бог да воздаст тебе за труды твои, поскольку я, грешный, не достоин тебе отплатить за них.Брат же, сострадая, с печалью сердечной, со слезами ответил ему:– Брат мой, Феодор! Может быть, ты чувствуешь нерешительность в сердце?Мученик же отвечал:– Нет, отче, но мне жаль расставаться с тобой.И с этими словами он упал брату в ноги и, обнимая, целовал их и орошал слезами, говоря:– Святые ноги, которые столько потрудились ради меня.Брат же отвечал ему:— Перестань, Феодор! Кто я такой, и чего хорошего я тебе сделал? Мне нужно воздать тебе любовь, поскольку ты возлюбил Христа и ради этой любви предаешь себя на смерть.Тогда мученик ему сказал:– Если ты, как говоришь, любишь меня, то исполни твое обещание, какое ты дал мне на яхте: после смерти моей посети и утешь моих родителей, поскольку я их сильно огорчил, и за них болит моя душа.Брат же отвечал:– Феодор! Не скорби и не беспокойся о своих родителях, поскольку они, как узнают о твоем мученичестве, будут радоваться, и ради любви к тебе я исполню просьбу твою, только ты молись за меня ко Господу о спасении моей грешной души.Мученик же возразил:– Ты, отче, ты моли Господа даровать мне силу на преодоление врага моего, дьявола.Слыша это и видя светлое лицо мученика и его глаза полные слез, брат и сам заплакал и, обняв его, целовал его мученическую голову, говоря:– Иди, брате мой, в желанный тебе путь, и Господь да будет с тобой, укрепляя тебя.Феодор же, опять упав в ноги ему, говорил:– Святой мой старче, утешь меня и скажи, что ты действительно пойдешь к моим родителям.– Пойду, пойду, только ты не беспокойся об этом. Я же раб твой. Ты за Бога идешь пролить кровь свою, я ли пренебрегу твоей просьбой? Что ты говоришь? Я их не только утешу, но и сделаю для них все, что смогу.Когда воин Христов немного отошел от брата, у него восскорбела душа и он спросил:– Феодор, может быть ты хочешь о чем—нибудь еще меня попросить?