1. Были, как кажется, и у наших предков такие, которые дозволяли народу своевольствовать, приводили в исполнение дела, упомянутые у Иезекииля, даже делали то, что свойственно лжепророкам, – которые "бесславят" Бога "пред народом" Его "за горсти ячменя" (Иез. 13:19). То же, я думаю, и теперь иные делают. Так, когда мы говорим, что назвавший брата уродом подлежит геенне, некоторые спрашивают: ужели назвавший брата уродом подлежит геенн? Нет! – отвечают. И когда говорим, что лихоимец есть идолослужитель, – и над этим опять смеются, говоря, что это выражение преувеличено; и все заповеди унижают подобным образом. Их-то имея в виду, и писал тогда к Ефесянам блаженный Павел, говоря: "Ибо знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога". Потом присовокупляет: "Никто да не обольщает вас пустыми словами". Суетные слова – те, которые имеют временную прелесть, но никогда не выказываются в делах, потому что дело их – обман. "Ибо за это приходит гнев Божий на сынов противления". За прелюбодеяние, говорить, за любостяжание, за нечистоту, или и за это и за обман, так как они недобросовестны. Непокорливыми сынами называет весьма упорных, которые не слушают (Бога). "Итак, не будьте сообщниками их. Вы были некогда тьма, а теперь – свет в Господе" (ст. 7, 8). Смотри, как мудро сделал увещание, – сперва Христом, т. е. любите друг друга, и никого не обижайте; потом опять – наказанием и геенной. "Вы были некогда тьма", – говорит, – "а теперь – свет в Господе". Это же говорит и в послании к Римлянам: "Какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь" (6:21)? И напоминает им прежние пороки, – то есть: размыслите, говорить, что некогда вы были, и что теперь; не обращайтесь к прежнему нечестию, и не пренебрегайте Божьей благодатью. "Вы были некогда тьма, а теперь – свет в Господе". Не за вашу, говорить, добродетель, но по благодати Божьей это с вами произошло, – то есть: и вы некогда были того достойны, но более уже нет. Потому "поступайте, как чада света" (ст. 8). А что значит: "чада света", – он объясняет, непосредственно за этим прибавляя: "потому что плод Духа состоит во всякой благости, праведности и истине. Испытывайте, что благоугодно" Господу (ст. 9, 10). "Во всякой", – говорит, "благости": это против гневливых и жестоких. "И истине": это против любостяжательных. "И истине": это против ложного удовольствия. Не о том, говорить, заботьтесь, о чем я сказал, но о противоположном. "Во всякой", – то есть, плод духовный должен обнаруживаться во всем. "Испытывайте, что благоугодно" Господу. Следовательно то свойственно детскому и несовершенному разумению. "И не участвуйте", – говорит, – "в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить. Все же обнаруживаемое делается явным от света, ибо все, делающееся явным, свет есть" (ст. 11, 12, 13). Сказал, что вы – свет; свет же открываете все то, что бываете во тьме; так что, если вы, говорить, будете добродетельны и достойны удивления, – нечестивые не будут иметь возможности таиться. Подобно тому, как в то время, когда стоить светильник, освещаются все, и разбойник не можете приблизиться, так, при сиянии света от вас, обличаемые нечестивцы будут поражены. Следовательно, должно изобличать. Но каким же образом говорить (Христос): "Не судите, да не судимы будете" (Μф. 7:1)? Обличать, сказал (апостол), т. е. вразумлять, а не осуждать. И, кроме того: "Не судите, да не судимы будете" – сказано о самых незначительных грехах. Сообразно с этим и присовокупил (Христос): "И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?" (ст. 3). А слова (апостола) означают следующее: как рана телесная до того времени, пока таится, будучи прикрыта снаружи, и пока углубляется далее, не пользуется никаким лечением, так и грех, доколь скрывается как бы во мраке, до тех пор продолжает действовать весьма смело; но как скоро будет обнаружен, – делается светом; не самый грех, – как это возможно? – но тот, кто сделал его. Если он будет выведен на средину (собрания), если будет вразумлен, если покается, если получит отпущение, то не разогнал ли ты тьмы его? Не исцелил ли тогда его раны? Не вызвал ли плод вместо бесплодия? Или это он говорит, или то, что ваша жизни, будучи открытой, есть свет, – потому что никто не скрывает безукоризненной жизни все же то, что скрывается, скрывается потому, что помрачено. "Посему сказано: `встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос" (ст. 14). О спящем и мертвом говорит – таком, который в грехах, потому что и он издает дурной запах, как мертвец, и он неподвижен, как спящий, и он подобно спящему ничего не видит, но бредит и мечтает. Иные читают: "И прикоснёшься" (έπιψαόσεις) "к Христу"; другие: "осветит тебя" (έπιψαόσει σοι) "Христос". Но это последнее, лучше. Восстань от греха, и сможешь увидеть Христа. "Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету" (Иоан. 3:20). Итак, кто не делает (зла), тот приходит (к свету).

2. Но не о неверных только он это говорит, потому что многие и из верных нисколько не менее неверующих привязаны к нечестию; есть даже тате, которые и гораздо более. Потому-то и к ним необходимо сказать: "Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос". Прилично сказать к ним и это: "Бог не есть Бог мертвых, но живых" (Мф. 22:32). Итак, если не мертвых, то будем жить. Некоторые говорят, что выражение: лихоимец есть идолослужитель – преувеличено. Но оно не преувеличено, напротив – совершенно верно. Как и каким образом? Таким, что лихоимец отдаляется от Бога, подобно тому, как идолослужитель. А чтобы ты не подумал, что это сказано неосновательно, – вот Христово изречение, которое гласить: "Не можете служить Богу и мамоне" (Μф. 6:24). Те, которые работают мамоне, удалили себя от служения Богу; те же, которые отреклись Его владычества и служат бездушному золоту, явно идолослужители. Но я не делал, говорит (любостяжатель), идола, не ставил жертвенника, не приносил в жертву овец, не возливал вина, – я ходил в церковь, и руки воздевал к Единородному Сыну Божьему, и в таинствах участвую, и имею общение в молитве и во всем другом, что прилично xpистианину. Итак, каким образом я поклоняюсь, говорит, идолам? Это-то самое и удивительно, что ты, испытавши и вкусивши Божьего человеколюбия, и увидевши, что Господь благ, – оставил Благого и принял на себя (владычество) жестокого тирана; говоришь, будто не работаешь ему, а на самом деле подверг самого себя жестокому и невыносимому игу сребролюбия. Ты мне не сказал о каком-либо своем добром деле, но только – о дарах Владыки. Скажи мне, спрашиваю я, на основании чего судим о воине? На основании того ли, что он служить телохранителем царя, от него получает содержание и украшается его именем, – или того, что он не думает о делах его, но показывает только вид, что держит его сторону и заботится о его делах, сам же способствует успеху его неприятелей? Явно – того, что он телохранитель царя. Поэтому и достоин он более жестокого наказания, нежели в том случай, если бы отвергся явно служения царю и передался врагам. Потому и ты дерзко восстаешь против Бога, как идолослужитель, не одними твоими устами, но обидой бесчисленного множества людей. Но (лихоимец) не есть, говорят, идолослужитель. А когда эллины говорят: христианин – лихоимец, тогда уже не один он себя посрамляет делами, но и обиженных заставляет часто это говорить. Если же не говорят, так это должно считать следствием их осторожности. Разве не видим мы, что дело бывает именно таким образом? Что такое идолослужитель? Разве не тот, кто поклоняется страстям, вместо того, чтобы владеть страстью? Например: когда мы говорим, что такой-то поклоняется идолам, он говорить: нет – не им, но Афродите и Аресу. И если мы скажем: кто сама Афродита? – более знающие из них говорят: удовольствие. А кто Арес? Гнев. Так и ты (отвечаешь) о мамоне. Если скажем: что такое мамона? Любостяжание, – и ты ему поклоняешься. Не поклоняюсь, говоришь. Почему? Потому что себя не сгибаешь? Но ты гораздо более воздаешь поклонения Делами и поступками, потому что такое поклонение важнее. И чтобы ты убедился в этом, смотри, по отношению к Богу, кто достойнее Ему поклоняется, – те ли, которые просто стоять на молитве, или те, которые исполняют Его волю? Явно, что последние. Так и по отношению к мамоне, – те, которые творят его волю, более поклоняются ему. При том же, поклоняющиеся страстям (олицетворенным) часто бывают свободны от (собственных) страстей. Так, посмотри на почитателя Ареса, – он часто владеет гневом. В тебе же не то, – ты сам себя делаешь невольником страсти. Но ты не закалаешь овец? За то – людей и души разумения, иные – голодом, другие – клеветой. Ничего нет неистовее подобной жертвы! Кто видел, чтобы когда-нибудь души закололись? Проклят жертвенник любостяжания! Если придешь к жертвеннику идолов, почувствуешь от него запах крови козьей и крови быков; если же подойдешь к жертвеннику любостяжания, почувствуешь тяжелый запах человеческой крови. А если остановишься здесь, то не заметишь сжигаемых крыльев птиц, ни запаха от того и поднимающегося дыма, но – умерщвленные человеческие тела. Иные бросились с крутизны, другие накинули на себя петлю, иные перерезали ножом горло. Ты видел жертвы грубые и бесчеловечные? Хочешь ли посмотреть еще на более жестокие, сравнительно с этими? Я покажу тебе не только человеческие тела, но и души человеческие, которые там закалаются. Ведь и душу закалать можно закланием, соответствующим душ, потому что как для тела есть смерть, так и для души. "Душа согрешающая", – говорить (Писание), – "та умрет" (Иез. 18:4). Смерть души не такова, какова смерть тела, но гораздо тяжелее. Та смерть – телесная, разлучивши душу и тело друг от друга, одно избавляет от многих заботь и трудов, другую же препровождает в известное место; а потом (тело), разлученное на время и удаленное, опять соединяется с нетлением, и снова получает свою душу.

3. Такова эта смерть; смерть же души страшна и ужасна. Она не переводить души (в известное место), как бывает с телом, по разлучении ее с ним, но связанную опять нетленным телом ввергает в огонь неугасимый. Такова-то смерть души! Итак, подобно тому, как есть смерть души, есть и заклание души. В чем состоит заклание тела? В умерщвлены и в отнятии силы душевной. В чем – заклание души? И это – тоже умерщвление. В чем же умерщвление души? Как тело тогда умирает, когда душа оставляет его лишенным своей силы, так и душа тогда умерщвляется, когда Дух Святой оставляет ее без Своей силы. Эти заклания особенно и совершаются на жертвенник любостяжания. Не удовлетворяются они, не останавливаются на крови человеческой, но если вы не принесение самой души, жертвенник любостяжания не насыщается, – если не приметь душ обоих, души приносящего жертву и приносимого. Ведь необходимо прежде быть принесенным в жертву тому, кто ее приносить, и таким образом он совершает жертвоприношение и, будучи мертвым, приносит в жертву живого. Если ты клевещешь, поносишь и негодуешь, не есть ли это раны души неисцелимые? Видишь, что выражение не преувеличено?

Хочешь и еще послушать и узнать, каким образом любостяжание есть идолослужение, – и тяжелее идолослужения? Идолослужители кланяются творению Божьему. "И поклонялись", – говорит (апостол), – "и служили твари вместо Творца" (Рим. 1:25); ты же поклоняешься своему собственному творенью. Бог не сотворил любостяжания, но изобрела его твоя безмерная ненасытность. И смотри, как это безумно и достойно смеха. Те, которые поклоняются идолам, чтут тех, которым кланяются, и если кто скажет об этих идолах худо, если будет над ними смеяться, они защищают их. Ты же, как бы в каком опьянении, поклоняешься предмету, который не только не свободен от порицания, по и полон нечестия. Итак, ты гораздо хуже их, потому что не можешь сказать в свою защиту, что это не зло. Если и те весьма неизвинительны, то ты еще более, как несчетное число раз порицающий любостяжание и осмеивающий тех, которые служат ему, раболепствуют пред ним, предаются ему. Но не угодно ли, – мы исследуем, откуда явилось идолослужение? Один мудрый муж говорить (Прем. 14:15), что некто богатый человек, снедаемый преждевременной потерей сына, и, не имея никакого утешения в скорби, хотел утолить страдание тем, что, сделав бездушное изображение умершего, и затем смотря на него, думал изображение принимать за самого умершего. Некоторые же льстивые люди, которым бог чрево, служа в его честь пред изображением, ввели обычай идолослужения. Итак, оно введено слабостью души, неразумным обычаем, невоздержанием. Любостяжание же не так. И оно от слабой души, но только от худшей. Не потерял кто-либо сына, не ищет утешения в скорби, не понуждается льстецами. Но как? Я вам скажу. Каин обманул Бога, потому что-то, что следовало дать Ему, удержал у себя, а то, что следовало оставить себе, принес Ему, и начал зло с Бога. Если сами мы – Божьи, то тем более – первые плоды наших стяжаний. От любостяжания, в свою очередь, родилось стремление к женщинам. Увидели дщерей человеческих, и предались похотению (Бт. 6:3). От них – опять к деньгам, так как желание иметь средств к жизни больше, нежели сколько у ближнего, происходить не от иного чего, как от того, что любовь охладела. Желание иметь больше бывает не от чего другого, а только от безумия, человеконенавистничества и высокомерия. Разве не видишь, как велика земля? Как несравненно больше, чем нужно, воздуха, неба? Бог устроил творение в таком объеме для того, чтобы погасить твое любостяжание. Но ты и при всем том грабишь и, слыша, что любостяжание есть идолослужение, не ужасаешься даже пред этим? Хочешь овладеть землей? Но разве нет на небе наследства, которого ты себя через то лишаешь?

4. Скажи мне, если бы кто предоставил тебе право взять все, – разве ты не захотел бы? А можно, если хочешь. Некоторые говорят, что они скорбят, если наследство переводят на других, хотели бы лучше истребить его, нежели видеть других его владетелями. Я тебя не извиняю и в этой слабости, потому что и это свойственно немощной душе. Но пусть будет так. Поставь же в завещании наследником Христа. Ведь (наследнику) должно быть живому; это будет свидетельствовать и о прекрасно направленной воле, к тому же ты, хотя по необходимости, станешь щедрее. Христос повелел давать нищим для того, чтобы нас живых сделать любомудрыми, чтобы убедить презирать деньги, чтобы научить не уважать земного. Не в этом состоит презрение денег, что, умирая и не будучи господином, ты предоставляешь их то тому, то другому. Не добровольно даешь остаток, но по крайней необходимости. Смерти – благодарность, не тебе! Это не есть дело нежной любви, но – нужды. Впрочем пусть будет и так, но освободись же хоть тогда от страсти. Подумай, сколько ты похитил, сколько приобрел обманом? Все возврати четверицею, и таким образом оправдаешь себя пред Богом. Но некоторые дошли до такого безумия и испорченности, что даже и тогда (пред смертью) не понимают должного, а поступают так, как будто бы старались сделать тяжелее для себя суд Божий. Потому-то блаженный тот (Павел) говорить в послании: "Поступайте, как чада света". Любостяжатель же преимущественно живет во тьме, и на всех распространяет великий мрак. "Не участвуйте", – говорит, "в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить. Все же обнаруживаемое делается явным от света, ибо все, делающееся явным, свет есть".

Послушайте, увещеваю всех, кто не хочет напрасно негодовать. Он похищает, и ты не обличаешь? Ты опасаешься гнева? Хотя не напрасно негодование, хотя ты обличаешь справедливо, а все же боишься гнева? Обличи брата, выкажи вражду, по любви ко Христу, по любви к нему самому; останови его, если он идет в пропасть. Общение в трапезе, в добрых речах, приветливость и нежность – небольшое дело любви. Мы даем друзьям такие дары, которые избавили бы душу их от гнева Божьего. Восставим их, видя повергнутыми в печь нечестия. Но, говоришь, он не исправляется? А ты сделай свое, и будешь правь пред Богом. Не скрывай таланта. Для того ты имеешь разум, для того – язык и уста, чтобы исправлять ближнего. Одни бессловесные не заботятся о ближнем и не имеют никакого понятия о других. Ты же, называя Бога Отцом, и ближнего – братом, видя его совершающим множество зол, предпочитаешь расположенность к нему его пользе? Да не будет этого, умоляю вас. Нет больше доказательств любви, как не презирать заблуждающих братьев. Увидел враждующих? Помири. Увидел обманом приобретающих имущества? Помешай. Увидел обижаемых? Защити. Этим ты к себе первому выкажешь любовь, а не к ним. Для того мы и друзья, чтобы друг другу приносили пользу. Друг иначе слушает друга, иначе кого-нибудь постороннего. Постороннему он, быть может, не будет и доверять, равно как и учителю, а другу не так. "Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить. Все же обнаруживаемое делается явным от света". Что он хочет этим сказать? Говорит это потому, что одни из грехов совершаются здесь тайно, а другие явно. Там же будет не так, потому что нет никого, кто бы не сознавал за собою греха. Потому говорит: "Все же обнаруживаемое делается явным от света". Что же, не о идолослужении ли, скажешь, говорится и здесь? нет; речь здесь о жизни и грехах. Все являемое, говорит, свет есть. Потому, умоляю, не отказывайтесь ни других обличать, ни сами досадуйте, будучи обличаемы. Доколь что совершается во мраке, совершается с большей смелостью; по как скоро имеет многих свидетелей происходящего, тогда освещается. Потому будем делать все наиболее для того, чтобы удалить мертвость от братьев своих, чтобы рассеять мрак, чтобы приблизить Солнце правды. Если много будет светочей, то и для нас будет удобен путь добродетели, да и те, которые во мраке, лучше будут обличены, так как свет, распространяясь, прогоняет и мрак. А если не будем так поступать, то можно опасаться, что они угаснуть от преобладания над светом мрачной и греховной тьмы, которая отгоняет блеск света. Итак, будем стараться и о других, как о самих себе, чтобы всеми (делами своими) воссылать славу человеколюбивому Богу, благодатью и человеколюбием (Господа нашего Иисуса Христа, Которому с Отцом и Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь).

БЕСЕДА 19

"Итак, смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы. Итак, не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божья (Еф. 5:15-17).1. Снова (апостол) искореняет горечь, снова отсекает повод к гневу. Что в самом деле говорит он? "смотрите, поступайте осторожно". Он знал Учителя своего, что Он, посылая учеников, как овец среди волков, заповедовал им еще быть подобными голубям. "Будьте просты", – говорит, – "как голуби" (Μф. 10:16). Так как с одной стороны (христиане) были среди волков, а с другой – были наставлены не мстить за себя, но переносить обиды, то поэтому они и нуждались в подобном наставлении. И прежнего уже достаточно было к тому, чтобы сделать их мужественнее; а когда к двум сделано прибавление, то пойми, что (наставление дано) уже чрезмерное. Смотри же, с каким тщанием он их предостерегает, говоря: "Смотрите, поступайте осторожно". Целые города вели войну против них (апостолов); эта война перешла и в дома. Отец вооружался на сына, сын на отца, мать на дочь, дочь на мать. Что же? Откуда эти разделения? Они слышали, что Христос говорил: "Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня" (Μф. 10:37). Итак, чтобы не подумали, что Он напрасно вводит войны и распри, так как могла произойти великая вражда, если бы они и сами вздумали вооружаться, для этого (апостол) и говорит: "смотрите, поступайте осторожно", т. е. исключая проповеди, ничем другим не давайте себе повода к вражде против вас, – одна она пусть будет основанием вражды. Пусть никто не обвиняет вас в чем-нибудь другом, оказывайте почтение и всякое повиновение, если ничто не вредить проповеди, если ничто не препятствует благочестию, – потому что "Итак, отдавайте", – сказано, – "всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь" (Рим. 13:7). А когда увидят вас покорными другим, то сами устыдятся. "Не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем". Увещевает так, желая не того, чтобы мы были изворотливыми и ловкими, но слова его означают следующее: время не ваше; ныне вы странники и пришельцы, чужеземцы и посторонние; не ищите почестей, не ищите славы, не ищите могущества, не будьте и мстительны; все переносите, и этим искупайте время; много платите, все, чего бы от вас ни захотели. Это сказано темно: попытаюсь уяснить примером. Представим, что кто-нибудь имеет великолепный дом, потом, что некоторые приходят, чтоб его разорить, и он много им раздает и тем избавляет себя: тогда говорим, что он искупил себя. Подобным образом и у тебя великий дом и истинная вера; приходят, чтобы взять все; отдай же все, кто бы что от тебя ни потребовал, только главное спаси, т. е. веру. "Потому что", – говорит, – "дни лукавы".Что такое лукавство дня? Порочность дня должна быть свойственна дню. Если ты узнаешь, что такое порочность в окружающем нас, узнаешь и то, что такое порочность дня. Что такое порочность тела? Болезнь. А что – порочность души? Злоба. Что – порочность воды? Горечь. И всякого рода порочность есть неустройство в природе того предмета, которому порочность приписывается. Итак, если и день может иметь порочность, то она заключается в самом дне, в часах, в свете. Так и Христос говорит: "довольно для каждого дня своей заботы" (Μф. 6:34). Через это мы можем понять и то. Итак, в каком же смысле он называет дни лукавыми? В каком – время лукавым? Не сущность, не создание (так называет он), а то, что в продолжение их делается. Подобно тому и у нас есть обычай говорит: "тяжелый день провел я, дурной". Между тем, каким бы образом он мог быть тяжелым, как не в зависимости от того, что случилось в течение его? А то, что в течение его случается, – доброе от Бога, злое же от порочных людей. Следовательно, люди творцы того, что бывает порочного во времени, и потому говорят: "злые времена". Так и мы называем времена порочными. "Итак", – говорит, – "не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля" Господня. "И не упивайтесь вином, от которого бывает распутство" (ст. 17, 18), – так как невоздержание и в этом делает нас вспыльчивыми и дерзкими и стремительными, раздражительными и несносными. Вино дано для веселья, а не для пьянства. А ныне не напиваться – считается делом женоподобным и смешным. Какая же надежда на спасете? "Смешно, говоришь ты, не напиваться", тогда как пьянство более всего должно быть осмеяно. Весьма хорошо и частному человеку быть чуждым пьянства; а гораздо более – воину, который имеет дело с оружием, с кровью, со смертоубийствами; гораздо более – военачальнику, когда, и без того, гнев его воспламеняется от власти, от управления, от того, что он постоянно живет среди засад и битв. Хочешь знать, где вино хорошо? Послушай слов Писания: "Дайте секиру погибающему и вино огорченному душой" (Прич. 31:6). И справедливо: оно ведь имеет силу смягчать огорчение и тоску и удалять печаль. "Вино веселит сердце человека" (Пс. 103:15). Как же от вина происходит пьянство? Ничто не может производить противоположных действий. Значить пьянство не от вина, но от неумеренности. Вино дано нам не для чего-нибудь другого, как для здоровья тела; но и этому препятствует невоздержание. Послушай же и того блаженного, который пишет и говорит Тимофею: "Употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов" (1 Тим. 5:23).2. Для того Бог и сотворил тела наши соразмерными, требующими немногого для своего насыщения, чтобы отсюда уже научить нас, что мы созданы для другой жизни. Такую жизнь Он и хотел даровать нам сначала; но так как мы сами сделались недостойными ее, то Он отсрочил ее и во время отсрочки не позволяет нам наслаждаться без меры. Небольшого стакана вина и одного хлеба достаточно для наполнения желудка человеческого. Владыку всех бессловесных (Бог) создал нуждающимся гораздо менее сравнительно с ними, и дал небольшое тело, указывая этим не иное что, как то, чтобы мы стремились к другой жизни. "Не упивайтесь", – говорит, – "вином, от которого бывает распутство". Оно не спасает, а губить не только тело, но и душу. "Но исполняйтесь Духом, назидая самих себя псалмами и славословиями и песнопениями духовными, поя и воспевая в сердцах ваших Господу, благодаря всегда за все Бога и Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа, повинуясь друг другу в страхе" Христовом (ст. 18 – 21). Хочешь, говорит, веселиться? Хочешь провести день? Я даю тебе питье духовное. Пьянство уничтожает благозвучие речи, заставляя наш язык заикаться; равным образом извращает и глаза, и все. Учись петь псалмы, и увидишь сладость этого дела, – потому что поющие псалмы исполняются Духа Святого, а поющие сатанинские песни – духа нечистого. Что означают слова: "В сердцах ваших Господу"? Это значит – со вниманием приступай к этому делу, потому что невнимательные поют без пользы, произнося только слова, тогда как сердце их блуждает в другом месте. "Благодаря всегда за все Бога и Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа, повинуясь друг другу в страхе" Христовом. То есть: пусть восходят к Богу прошения ваши с благодарением; ничто так не радует Бога, как то, когда кто-нибудь благодарить Его. Преимущественно же мы можем выражать свою благодарность удалением нашей души от вышесказанного, очищением ее от того, о чем сказал (апостол). "Но исполняйтесь", – говорит, – "Духом". В нашей ли это власти? Да, в нашей. Когда будем очищать душу свою от лжи, жестокости, блуда, нечистоты и любостяжания, когда сделаемся добродушны, сострадательны, заботливы о себе, когда не будет в нас кощунства, когда сделаем себя достойными, – тогда что воспретит Св. Духу приблизиться и прилететь к нам? И Он не просто приблизится, но наполнить сердце наше. Когда же внутри нас будет такой свет, то после того добродетель не будет уже нам трудна, но – легка и приятна. "Благодаря", – говорит, – "всегда за все". Как же? Должно благодарить за все, что ни случится? Подлинно так, – хотя бы то была болезнь, хотя бы бедность. Если и в ветхом завете некоторый мудрец советовал, говоря: "Все, что ни приключится тебе, принимай" радостно, "и в превратностях твоего уничижения будь долготерпелив" (Сир. 2:4), то тем более это должно быть в новом. Хотя бы ты и не понимал причины чего-нибудь, благодари: в том-то и заключается благодарность. Ничего нет важного, ни удивительного в том, если ты благодаришь, когда облагодетельствован, здоров, все тебе удается и ты счастлив. Нужно, чтобы ты благодарил в несчастьях и скорбях. Не говори ничего, кроме слов: благодарю Тебя, Владыка! Но что я говорю о бедствиях, которые случаются здесь (на земле)? За самую геенну, за наказания, за муки, которые будут там (за гробом), должно благодарить Бога. Если мы будем внимательны, – это дело принесет нам великую пользу, когда именно страх геенны будет налагать узду на сердца наши. И не только за явные благодеяния, но и за тайные, посылаемые против желания, мы должны благодарить. (Бог) много благодетельствует нам, когда мы не хотим или не видим этого. Если не врите, я вам разъясню это дело. Подумай, не все ли приписывают солнцу и идолам своим беззаконные и безбожные эллины? Что ж? Разве Он не посылает благодеяний и им? Не Его ли промыслу обязаны они жизнью, здоровьем, детьми и другим подобным? А так называемые маркиониты? А манихеи? Разве не хулят Его? Что же? Разве не благодетельствует Он и им каждый день? Если же тем, без их ведома, благодетельствует, то тем более нам. И что другое свойственно Богу, как не благодетельствовать человеческому роду и в наказаниях и в благодеяниях?Итак, не в счастии только мы должны благодарить, потому что тут нет ничего важного. Это знал и дьявол; потому и говорил: "разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? но простри руку Твою и коснись всего, что у него, – благословит ли он Тебя?" (Иов. 1:9-11). Но злодею этому (дьяволу) не было от того никакой пользы, и пусть не случится, чтобы и относительно нас было ему что-нибудь большее. Когда постигают нас бедность, болезни, несчастья, тогда-то и должно сильнее благодарить. Я разумею благодарность не на словах, но на языке, а в поступках, делах, мысли и сердце. Всей душой будем благодарить Его. Ведь Он любить нас более, нежели наши родители, и любовь Божья настолько различна от любви родительской, насколько благость отстоит от лукавства.3. Это не мои слова, но любящего нас Христа. Послушай, что говорит Он: "Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него" (Μф. 7:9-11)? И опять послушай, что говорит Он в другом месте: "Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя, – говорит Господь" (Ис. 49:15). Если он не любить нас, то для чего сотворил? Разве это Ему было необходимо? Разве мы делаем что-нибудь Ему полезное и нужное? Разве Он нуждается в ком-либо из нас? Послушай слов пророка: "Ты – Господь мой; блага мои Тебе не нужны" (Пс. 15:2). Но не понимающие и не чувствующие этого говорят: при благости Божьей должно быть равенство для всех. Но скажи мне, неблагодарный человек, в чем ты видишь отсутствие благости Божьей, и что называешь равенством? Один, говорят, с детства калека, другой безумствует и одержим демоном, иной всю жизнь до глубокой старости провел в бедности, иной в жестоких болезнях. Таковы ли дела Промысла? Один глух, другой нем, третий беден, иной же зол и беззаконен, исполнен бесчисленных пороков, а имеет деньги, содержит блудниц и нахлебников, приобрел великолепный дом, ведет беззаботную жизнь. И много говорят подобного, сплетая длинное слово осуждения на Промысел Божественный. Что же? нет, стало быть, Промысла? Что нам сказать против них? Если бы это были эллины и сказали нам: кем управляется мир? – мы спросили бы их в свою очередь: что же? нет Промысла? Зачем же вы почитаете богов, поклоняетесь демонам и героям? Ведь если есть Промысел, то он бодрствует над всеми. Если между христианами и эллинами найдутся отчаивающиеся и сомневающиеся, – что им сказать? Скажи мне, ужели от случая произошло столько благ: ежедневный свет, благоустройство в существующем, хор звёзд, равномерное течение дней и ночей, последовательность природы в растениях, животных и людях? Кто, скажи мне, управляет этим? Если нет никого пекущегося, а все поддерживается случайно, то кто над землей и водами, опрокинувши, распростер такой прекрасный, такой величественный шатер, – я разумею небо? Кто дал плодоносящие времена? Кто вложил такую силу в семена и растения? Все случайное бывает совершенно беспорядочно, между тем как все благоустроенное художественно. Что у нас из случайного, скажи мне, бывает свободно от великой неурядицы, великого замешательства, беспорядка? Я уже не говорю о том, что происходить без причины, но даже о том, кто делает, но берется за дело без умения. Пусть, например, будет дерево, камни и известь; пусть возьмет их человек, не знающий домоустройства, и начнет строить и трудиться. Не все ли он погубить и , испортить? Опять же, пусть будет корабль без кормчего со всем, что нужно иметь кораблю, кроме кормчего, не говорю – не оснащенный, но даже оснащенный: он не в состоянии будет плыть. Эта земля, стоящая на воде, могла ли бы, скажи мне, простоять столько времени без поддерживающей силы? И есть в этом смысл? И мнение такого рода не стоит осмеять тысячи раз? Если при этом (вода) носить и небо – вот другая тяжесть. Но на вод ли держится небо – другой вопрос. Все это – дело Промысла. Все, носящееся на вод, не должно быть вогнутым, но выпуклым. Почему? Потому что тело выпуклое, как например в корабле, остается наружу и стремится вверх, а тело вогнутое все погружается в воду. Итак, для него (неба) нужно тело упругое, твердое, способное выдержать напор и вынести наложенную тяжесть. Не воздух ли поддерживает небо? Но он гораздо жиже, рыхлее воды и вещам даже самым легким не может противопоставлять достаточного сопротивления, а тем более такой громаде. Целого века нам недостаточно было бы, если бы мы стали рассматривать все дела Промысла, как в общем, так и в частностях. Спрошу настоящего совопросника: от Промысла все это произошло, или случайно? – и, если бы он сказал: нет Промысла, – опять спрошу: как же это произошло? И не найдется он указать ни на одну причину. "Отсюда уже тем более ты не должен разузнавать и усиливаться разгадывать вопросы, касающиеся жизни человека. Почему? Потому что человек превосходнее всего этого и все это произошло для человека, а не человек для этого.4. Итак, если ты не понимаешь премудрости и порядка, заключающихся в промышлении о нем (человек), как можешь постигнуть причины, заключающиеся (в Боге)? Да, скажи мне, почему (человек) сотворен столь малым, до того удаленным от высот небесных, что сомневается в являющемся свыше? Почему северные и южные страны необитаемы? Почему, скажи мне, зимой ночь бывает больше, летом меньше? К чему стужи, жар, почему тело смертно? Я предложу тебе бездну и других вопросов, даже, если хочешь, не перестану спрашивать, и во всем ты будешь безответен предо мной. В том-то главным образом и состоит Промысел, что причины для нас непостижимы. Если бы это не превышало нашего разумения, то, пожалуй, кто-нибудь и в самом деле счел бы человека причиной всего. Такой-то, говорит, беден, а бедность есть зло. Что такое также болезнь, или слепота? Все это – ничто, человек! Одно только несчастье – грешить, и об этом одном нам и должно рассуждать. Оставивши исследования относительно причин действительных бедствий, мы слишком много хлопочем о постороннем. Отчего никто из нас никогда не старается узнать, почему он грешил? В моей ли власти грешить, или не в моей? нет нужды тут много говорит, поищу ответа в самом себе. Не победил ли я когда-нибудь страстных влечений, не восторжествовал ли над гневом из стыда, или из страха пред людьми? Когда найду такие случаи, то заключу отсюда, что грешить в моей власти. Никто об этом не любопытствует, никто не берет на себя труда это узнать; но без размышления, по словам Иова, смертный "пустой мудрствует" (Иов. 11:12). Что тебе за нужда до того, что один слеп, другой беден? Не об этом Бог повелевает рассуждать тебе, а о том, что сам ты делаешь. Если ты сомневаешься, промышляет ли какая-нибудь сила о мир, ты самый безрассудный человек; если же ты убежден в этом, то зачем сомневаешься, что должно угождать Богу? "Благодаря всегда", – говорит, – "за все Бога" (ст. 20). Войди в лечебницу и, когда там бывает раненый, посмотри, как врач режет и жжет его. Впрочем, я говорю это не по отношению к тебе, – ты войди в мастерскую плотника. И не добьешься ты смысла, ничего почти не поймешь из того, что там делается; многое покажется тебе бестолковым, когда, например, он сверлить, или стругает дерево. Если я приведу тебя к другому, более простому искусству, например к живописи, то и здесь ты растеряешься. Скажи мне, не напрасным ли тебе покажется делать то, что делает (живописец)? К чему для него служат начертания и переплетения линий? Когда же он положить краски, тогда бросится тебе в глаза красота искусства и все-таки, и после этого, ты не в состоянии будешь ничего понять в точности. Но зачем я говорю о плотниках, живописцах, таких же рабах, как и мы? Расскажи мне, как пчела делает соты, и тогда говори о Боге. Изучи искусство муравьев, паука, ласточки, и после этого говори о Боге. Объясни мне это, если ты умен; но ты не в состоянии. Итак, ужели не перестанешь ты, человек, искать излишнего, – а это поистине излишне, – не перестанешь безрассудно любопытствовать? нет ничего мудрее такого незнания, и признающиеся в полном незнании в этом случае оказываются умнее всех, а суемудрствующие неразумнее всех. Таким образом, заявление о своем знании не всегда показывает мудрость, а иногда и глупость. Скажи мне, если бы из двух человек один объявил, что измерит протянутыми веревками воздух, простирающийся от земли до неба, а другой, осмеивая первого, признавался бы, что он этого не знает, – кого мы, скажи, осмеяли бы, называющего себя знающим, или незнающего? Очевидно, – именуемого знатока. Итак, незнающий мудрее того, кто выдает себя за знающего. Еще: если бы кто объявил, что знает, сколько стаканов (воды) содержит в себе морс, а другой – что не знает, – здесь опять незнание не мудрее ли знания? Конечно. А почему? Потому что это незнание шире (чем знание). Признающийся в незнании знает кое-что. Именно что? То, что нечто сокрыто от человека; а это немаловажно. Тот же, кто говорит, что знает, в особенности не понимает того, о чем говорит, будто знает; потому-то он и заслуживает осмеяния. Увы, сколько мы имеем побуждений обуздывать неуместную пытливость и любопытство, – и все же не удерживаемся, но мешаемся в жизнь других (и спрашиваем): почему тот беден, почему этот слеп? С такими вопросами мы впадем и в другие бредни, – почему, например, это женщина, почему не все мужчины, почему это осел, почему бык, почему собака, почему волк, почему камень, почему дерево, – и вопросы продлятся в бесконечность. Поэтому-то Бог и положил меру нашему знанию и (положил основание ей) в нашей природе. Посмотри со мной на весьма любопытное явление. Когда мы смотрим с земли на небо, на такую высоту, то ничего тяжелого не чувствуем, а когда взойдем на какую-нибудь высокую башню и захотим, несколько наклонясь, посмотреть вниз, то вдруг ощущаем кружение и помрачение головы. Скажи мне причину этого; но ты не найдешь, почему глаз имеет большую силу (чем другие чувства), и перестает действовать на значительнейших расстояниях