Из всего множества чудес, совершенных Господом во дни Его земной жизни, особую значимость имеет воскрешение Лазаря. Выходящий из гроба по голосу Спасителя Лазарь изображает будущее наше восстание из мертвых: «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут» (Ин. 5: 25). Лазарь не только умер, но прошел «путь всей земли» (3 Цар. 2: 2). Он был положен во гроб, испытал тление. Мы пройдем этот путь, но будем воздвигнуты Тем, Кто имеет власть над жизнью и смертью. Но прежде восстания от телесной смерти человеку предстоит воскреснуть духовно. Сам писатель пережил это на каторге, которую он назвал Мертвым домом. В письме (январь — февраль 1854 г.) к Н.И. Фонвизиной, жене ссыльного декабриста, он говорит по выходе из острога: «Я скажу Вам про себя, что я — дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь эта жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных. И однако же Бог посылает мне иногда минуты, в которые я совершенно спокоен; в эти минуты я люблю и нахожу, что другими любим, и в такие-то минуты я сложил в себе символ веры, в котором все для меня ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть».

О чуде воскрешения Лазаря в романе упоминается трижды. Первый раз о нем говорит Порфирий Петрович. Силой своей следовательской логики он пришел к убеждению, что убийство совершил именно Раскольников, но никаких прямых доказательств у него нет. Он принял психологически верное решение: пробудить совесть преступника и привести его к признанию. Когда Раскольников, высказывая свои идеи, упомянул о Новом Иерусалиме, Порфирий Петрович неожиданно спросил:

— Так Вы все-таки верите же в Новый Иерусалим?

— Верую, — твердо отвечал Раскольников; говоря это и в продолжение всей длинной тирады своей, он смотрел в землю, выбрав себе точку на ковре.

— И-и-и в Бога веруете? Извините, что так любопытствую.

— Верую, — повторил Раскольников, поднимая глаза на Порфирия.

— И-и в воскресение Лазаря веруете?

— Ве-верую. Зачем Вам все это?— Буквально веруете?— Буквально.Порфирий Петрович не ошибся. В душу Раскольникова упали семена будущего раскаяния. Поэтому он пришел к Соне Мармеладовой.«На комоде лежала какая-то книга. Он каждый раз, проходя взад и вперед, замечал ее; теперь же взял и посмотрел. Это был Новый Завет в русском переводе. Книга была старая, подержанная, в кожаном переплете…— Где тут про Лазаря? — спросил он вдруг.Соня упорно глядела в землю и не отвечала. Она стояла немного боком к столу.