В чрезвычайно жесткой полемике, которая последовала за первым изданием этой книги, как только не переиначивалось ее название – «Как я стал антисемитом», «Как стать антисемитом», «Почему и я антисемит»… Автор все же настаивает на своем варианте названия этого сборника статей. Если мы видим проявления русофобии среди жителей бывших союзных республик – то имеет смысл задуматься и над тем, есть ли эта русофобия только беда для «русских мигрантов» или же хотя бы отчасти еще и их вина? Точно такой же вопрос возникает и в связи с антисемитскими настроениями, которыми окружена немалая часть истории еврейского народа. Нет ли в полемических приемах, усвоенных некоторыми еврейскими проповедниками и журналистами чего-то, что способствует рождению антисемитизма? Автор этой книги считает, что антисемитизм – это болезнь. Но для лечения болезни надо знать ее происхождение. Ведь иногда болезненное состояние организма есть всего лишь нормальная реакция на отравленную пищу.

А насчет «взявших меч»… В том-то и особый привкус Пурима - что меч персами еще не был взят. Преступление было задумано, но не было осуществлено. Представьте, что в начале 30-х годов европейским державам удалось надавить на германского президента Гинденбурга, и он объявил нацистскую партию вне закона. И в течение двух дней всем желающим было разрешено убить любого, кого они подозревают в симпатии к Гитлеру… Не “отмщение” происходит в Пурим. А “превентивный удар”. Нигде в этих библейских текстах мы не видим, чтобы сначала собрались толпы погромщиков, затем они рванулись в еврейские кварталы, а тут уж отряды еврейской самообороны исполнили свой долг… Наоборот: «собрались иудеи, чтобы наложить руку на зложелателей своих» (Есф. 9,2). Очень точно: на «желателей» - руку, за намерение – смерть…

Ради отмщения Аману - достаточно было казнить его. При чем тут еще десятки тысяч людей? Да, народ имеет право на защиту и даже на месть виновным преступникам. Но зачем было продолжать убийства после устранения действительно виновного?

Представьте, что советская армия, уже победив нацизм, на один из зимних дней 1946 года назначила тотальную облаву на немцев, сотрудничавших с прежним режимом… Немецким коммунистам была выдана охранная грамота, прикрываясь которой, они могли бы в течение двух дней без суда и следствия расстреливать на месте всех, кто им досадил в былые времена. И в итоге 75 тысяч уже разоруженных немцев были казнены... Неужели этот погром тоже был бы сочтен нравственно безупречным?

Хорошо: пусть месть, пусть возмездие… Но при чем тут дети? Дети-то меча в руки не брали и ров не копали… Не сомневаюсь, что Александр Нежный в иных ситуациях не прочь поговорить о “слезинке невинно замученного ребенка”. Но как же тут-то не появляется у него желания посторониться тех, кто уже 25-е столетие подряд радостно танцует, вспоминая убийства (в том числе и) детей (Есф. 8,11)?

Как можно ежегодно радостно праздновать убийство 75 тысяч человек (включая детей)?

Хорошо, что сегодня еврейские публицисты стараются сделать вид, будто детей в Пурим не убивали. «Г-н Кураев считает Пурим “памятью об удачно проведенном погроме”. Доказывая этот свой тезис, г-н Кураев лжет, причем незатейливо — надеясь, надо полагать, что никто не станет уличать во лжи духовное лицо. Между тем в “Книге Есфирь” нет ни единого слова об убийстве иудеями женщин и детей — это выдумка дьякона Кураева»246. А убийство детей Амана – причем через 9 месяцев после казни их отца (Есф. 9,10)? А Есф. 8,11 – «погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен»?

Есть хорошая черта в этом наглом отрицании убийства детей: значит, совесть современных евреев осуждает детоубийство гоев. Но есть и тревожная черта: врать ради приукрашивания своей национальной историии эти журналисты себе разрешают.

Я понимаю праздник в честь военной победы. Это было открытое и рискованное столкновение, и день победы - это мужской и честный праздник. Но как праздновать день погрома? Как праздновать день убийства тысяч детей? Есть ли другой народ на земле, который с веселием празднует день заведомо безнаказанных массовых убийств? Нет таких аналогов? Тогда позвольте и мне считать злопамятность тех, кто празднует Пурим, уникальной. Представьте, что какая-то группа "русских патриотов" начала открыто, громко праздновать день сожжения "жидовствующих еретиков" как русский национально-церковный праздник. Что скажет пресса?247 До такой степени странно праздновать этот безнаказанный погром безоружных соседей, что с древности некоторые иудеи чувствовали потребность оправдать эту свою мстительность перед лицом иноверцев. Первый шаг в этом направлении сделали александрийские переводчики Танаха248 на греческий язык. Чисто историческому преданию они придали религиозный характер – добавив сон Мардохея и молитвы Мардохея и Эсфири (нумерация этих дополнений греческого текста в русском синодальном издании обозначается не цифрами, а буквами). Затем Иосиф Флавий начинает дописывать то, чего не было ни в еврейском, ни в греческом библейском тексте: мол, в указе царя, написанном Мардохеем, было сказано – «Если бы евреям в тринадцатый день месяца Адара пришлось отражать лиц, которые вздумали бы их в этот день обидеть…» (Иосиф Флавий. Иудейские древности. Кн. 11, гл. 6,12). И сегодня есть попытки придать тем событиям хоть какой-то облеск воинской доблести. Газета «Сегодня», вместе с НТВ входившая в информационную империю МОСТ-банка, т. е. г-на Гусинского, тогдашнего председателя Российского Еврейского Конгресса, предложила новую, более респектабельную версию событий Пурима: «В результате персидские антисемиты были разоружены и наголову разбиты. В обнесенных крепостными стенами Сузах (персидской столице) бои шли двое суток»249. В самой книге Эсфирь никаких упоминаний о боях нет. Ни словом не упоминается о том, были ли жертвы среди евреев. Но, как видим, даже на вкус современных иудеев тот факт, что основу праздника составляет избиение безоружных, настолько непристоен, что приходится придумывать бои.