Не кажется ли Вам, что современная Православная Церковь в России стала излишне политизированной и фактически превратилась в инструмент для решения определенных политических задач?

Приходится говорить о том, что существуют журналистские клише, которые кочуют из издания в издание, в том числе и по отношению к Церкви. Понятно, что журналисты — это люди, которые должны иметь представление обо всех явлениях общественной жизни, не будучи специалистами, поэтому и происходят такие обобщения. А для меня, например, непонятно утверждение «стала излишне политизированной»: оно звучит слишком императивно.

Век назад духовенство очень активно участвовало в жизни общества: священники, архиереи заседали в Государственной думе. Это были люди, которые, будучи членами Думы, занимались не только вопросами церковно-государственных отношений, но и вопросами национальной политики на окраинах Российской империи, борьбой с наступающей революцией, работали по вопросу наделения крестьян земельными паями. Столыпинская реформа была бы невозможна без поддержки ее депутатами, в том числе и духовенством.

Сегодня мы никоим образом не участвуем в управлении государством, потому что Церковь приняла такое решение, а за ней последовали и другие конфессии. Мы не участвуем напрямую в политике, не избираемся ни в какие органы власти. В чем-то мы, конечно, из-за этого теряем: иногда принимаемые законы не учитывают реальные интересы Церкви, и мы потом впопыхах пытаемся внести в них какие-то поправки. А все потому, что эти законы обсуждаются в отсутствие «человека в рясе», который мог бы отследить все необходимые нюансы. Кстати, нахождение представителей религиозных организаций в Общественной палате Российской Федерации отчасти снимает эти проблемы.

Другое дело, что Церковь стала более заметной во всех смыслах: ведь на протяжении многих десятилетий Церкви в нашем обществе «не было». Сейчас мы слышим колокольный звон, который раньше был запрещен, мы видим по телевизору священнослужителей — в советские годы абсолютно немыслимое явление. Десять лет назад в Саратове редко можно было встретить священника в рясе, а сегодня это уже в порядке вещей. Это не политизация, это просто присутствие. И это присутствие естественно, мы же не изгои какие-то, не люди «второго сорта»! Нас нельзя собрать в гетто и отгородить частоколом. И чем больше людей приходит в храмы, тем более заметной Церковь становится со стороны. Ведь Церковь — это не только священнослужители, Церковь — это все люди. Чем больше людей будет в Церкви, тем больше будет ее влияние и на процессы в обществе, а в конечном итоге, на политику государства. Политика — это лишь часть общественных процессов, идущих сегодня в обществе. Но — я настаиваю на том — влияние Церкви не может быть определено термином «политическое».

При попытке ввести в российских школах уроки Закона Божия Православная Церковь неожиданно натолкнулась на массу препятствий. Противниками этой идеи выступили многие представители средств массовой информации, а также чиновники Министерства образования. Аргументация противников изучения основ Православия, как правило, сводится к заявлениям, что в России живут не только христиане, но и мусульмане, иудеи, католики, которым может прийтись не по нраву такая «дискриминация»…

Церковь еще несколько лет назад пошла на очень большой, как нам казалось, компромисс: отказалась от предложения ввести в школах Закон Божий, но настаивает, просит, предлагает преподавать в учебных заведениях такой предмет, как «Основы православной культуры». Это не просто мимикрия, а действительно попытка рассказать о Церкви массе людей, которые еще не воцерковлены, то есть мы не собираемся учить их молиться, соблюдать посты, а хотим объяснить, почему это делают другие люди, на чем основывается их вера. Иными словами, надеемся донести до школьников некий благожелательный рассказ о Православии, в том числе объяснить взаимосвязи, которые существуют между христианским мировоззрением и нашей национальной историей, культурой, литературой. Мы согласны на компромисс, потому что понимаем: сейчас не XIX век. Несмотря на то положительное отношение к Церкви, которое есть у общества, люди в большинстве своем очень мало знают о Православии, и потому сразу давать им серьезные богословские познания непродуктивно. Но даже попытка введения курса «Основы православной культуры» встретила ожесточенное, яростное, я бы сказал, сопротивление на уровне Министерства образования. Вообще, главный аргумент наших оппонентов: «Церковь в России отделена от государства». Само это понятие предполагает лишь вполне обоснованное разделение полномочий, однако у нас в сознании многих людей оно по-прежнему соотносится со стереотипами 1920–1980-х годов. В реальности в СССР словом «отделение» прикрывалось уничтожение Церкви государством: отдел, занимавшийся в советском правительстве взаимоотношениями с Церковью, назывался очень конкретно — «Ликвидационный». Пора бы перестать мыслить категориями ушедшего времени. Опросы, проведенные независимыми статистическими центрами, показывают, что сторонников преподавания «Основ» в российских школах большинство — около 60%. Категорические противники представляют собой небольшую, но сплоченную группу людей, которые не могут примириться с самим фактом существования Русской Православной Церкви. Нам периодически говорят, что это может вызвать конфликты на межрелигиозной почве. На самом деле эту мысль просто вбивают в головы людей, которые никогда самостоятельно не сделали бы подобных выводов. И если такие разногласия действительно начнутся, то этот процесс будет на совести тех людей, которые целенаправленно занимались подобным внушением. Во всем мире эта проблема решается довольно легко: большинство учеников изучают основы ведущего вероисповедания в той местности, где они проживают. Но если в школе есть учащиеся других вероисповеданий, то для их обучения приглашаются вероучители этих религий. Если есть дети атеистов, которые не хотят, чтобы их ребенку внушали религиозные истины, то для этих учеников существует такой предмет, как светская этика, посредством которого им объясняют, что такое хорошо и что такое плохо. Подобный подход к изучению основ религиозной культуры существует во всем мире, который у нас принято называть цивилизованным и ко вхождению в который мы сегодня так стремимся. Этому следуют даже во Франции — единственном атеистическом государстве в Европе. Раз в неделю там проходит день религиозного урока: в школы приглашаются представители разных конфессий, делят детей на классы и обучают. Почему такой подход невозможен у нас? Ведь речь уже идет не о Законе Божием, а об «Основах православной культуры», которые можно изучать даже мусульманину, чтобы знать «матрицу» той страны, в которой он живет, чтобы понять, как мыслит большая часть ее населения, чтобы осознанно уважать российские традиции и устои. Я думаю, что это очень важно. И пока у нас, у власти, у народа не будет четко выработанной позиции по отношению к своей религии, мы будем повторять чужие ошибки и своими удивлять весь мир. Часто задаваемый и, как ни странно, многих волнующий вопрос: откуда у Церкви деньги? В Саратовской области капитально ремонтируются, а также вновь строятся десятки православных храмов. Это сотни миллионов рублей. Что это — только пожертвования верующих? Или есть иные источники? В СМИ не раз и не два приходилось читать о бизнесе, контролируемом РПЦ. Существует ли такой бизнес? На самом деле денег у Церкви мало. Я бы сказал, совсем нет. Я не знаю почему, но именно Саратовскую область атеистическая власть как утюгом каким-то выгладила: к 1937-му году здесь ни одного действующего храма не осталось, даже какого-нибудь кладбищенского. И совсем немного храмов ныне отремонтировано так, чтобы можно было сказать: «Храму возвращено его былое благолепие». Это я вам вполне профессионально заявляю. Процесс восстановления идет очень медленно и в основном — на пожертвования верующих: это те рубли, те копейки, которые люди приносят в храм, это свечки, записки, иконки, крестики. Кроме того, есть состоятельные люди, которые живут зачастую уже не в нашей области, но помнят о своей малой родине и помогают восстанавливать храмы.