— Положительно то, что человек получает систематическое богословское образование, систематические знания о вере и впоследствии может дать отчет в своем уповании (см.: 1 Пет. 3, 15). Отрицательные стороны также есть, как и в любом другом человеческом сообществе, учреждении, организации. В целом я считаю, что учиться необходимо, особенно если речь идет о молодом человеке.

Ежедневное распятие себя...

— Разделяете ли Вы мнение о том, что сейчас, по сути, любой монастырь призван к миссионерскому служению и промыслительно то, что большинство монастырей находятся в городах? Или Вам ближе те, кто считает, что монах должен проводить уединенное жительство вдали от людей, сосредоточившись на молитве и внутренней жизни?

— Да, каждый монастырь сегодня призван к миссионерскому служению. Я совершенно согласен с этим. Хотя, конечно, монаху очень хорошо жить в уединении на лоне природы, но нынешнее время призывает нас всех быть миссионерами. Я знаю несколько монастырей, которые находятся в глухих лесах, но и в них монашествующие тоже вынуждены заниматься миссионерской деятельностью, выходить в ближайшие населенные пункты, общаться с людьми, учить детей, помогать им прийти или возвратиться к вере.

Мы должны проповедовать, показывать пример своей жизнью и сколько есть у нас сил, отдавать их людям. Для современного человека, особенно рефлексирующего, склонного к углубленному, даже не самоанализу, а самокопанию и самоедству, с которыми, к сожалению, мы часто сталкиваемся, такая активная деятельность ради людей будет очень полезна. Она поможет ему забыть о себе, в хорошем смысле этого слова,— забыть не о своем спасении и о своей душе, а об этом самокопании и комплексах.

Я все больше убеждаюсь в том, что человек подвержен двум болезням, или, иначе говоря, две пропасти подстерегают нас по обе стороны монашеского пути. Это, во-первых, нерадение, когда человек начинает искать себе в монастыре место, где можно удобно устроиться, где накормят, напоят, где можно поспать, где есть какие-то привилегии, хотя, конечно, и надо работать. И можно, так устроившись, прожить всю жизнь.

Другая крайность — это когда человек очень активно берется за «внутреннюю духовную жизнь» и в результате просто утопает в тончайших движениях своей души, пытаясь в них разобраться. Хотя преподобный Иоанн Лествичник давно сказал, что новоначальному монаху не полезно пристальное рассматривание и тонкое различение помыслов, и это все читали, но не все могут применить на практике. И потому, если человеку приходится трудиться и отдавать себя людям, это как раз очень помогает, приводит его в некое равновесие. — Какие добродетели для монаха вы считаете основополагающими, без каких добродетелей он не может состояться? — Это послушание, смирение, ответственность. — Что Вы понимаете под ответственностью? — Ответственность — это когда не хочется идти, но надо — и идешь. Тяжело, плохо, больно, но надо — и идешь. Можно было бы на другого переложить, потому что устал, но помнишь, что другой тоже устал, и поскольку ты все-таки устал меньше, то идешь за этого человека. Я так это понимаю. — Какие духовные опасности, подводные камни в современных монастырях и окружающем мире, на Ваш взгляд, могут более всего повредить новоначальному послушнику? — Это очень обширный вопрос. В двух словах на него ответить сложно. Например, в воссоздаваемых монастырях такой опасностью является постоянная занятость стройкой и ремонтом. Это наша общая беда, и я тоже немало вздыхаю по этому поводу, но все-таки надеюсь, что мы не только стройкой заняты, а пытаемся и чему-то другому уделить время. Проблемой, конечно, являются также и эти кампании, связанные с ИНН, переписью населения, паспортами и т.п. Все это очень грустно наблюдать.