— Думаю, монашество в России будет возрождаться. Но, к сожалению, все очень непросто: некоторые люди ломаются и уходят, то есть процесс возрождения проходит не без потерь. Священному Синоду приходится смещать, заменять наместников и игумений: выбор не всегда бывает правильным, когда недостает кадров и времени. Таковы сложности, связанные с нашим бурным возрождением.

Почему это происходит? Открывается обитель, берется новопостриженная монахиня, а может быть, переводится из другого монастыря, поставляется игуменией. Хорошо, если у нее есть обычная рассудительность, житейская опытность и она что-то видела и с кем-то советуется,— тогда она может наладить хотя бы внешнюю жизнь. Но, сколько при этом проливается невидимых миру слез, в том числе и самой игуменией, одному Богу известно. Поэтому ее надо пожалеть: ведь никто никогда не учил ее, как управлять обителью. То же самое происходит и в мужских монастырях.

Вообще, надо всегда стараться рассматривать каждое явление со всех сторон. Конечно, можно спросить: «Зачем открываются эти монастыри?». Но надо понять и архиереев. Перед ними часто стоит выбор: или хоть кого-то поселить в обитель, назначить хоть какого-то настоятеля, или она завтра перейдет непонятно в какие руки и в ней разместят какой-нибудь культурно-развлекательный центр или казино. И в условиях такого выбора из двух зол выбирается меньшее.

— Какие можно принять меры по оздоровлению современного монашества как мужского, так и женского?

— Важно, чтобы были духовники, чтобы монастыри были небольшими, чтобы они открывались не «сверху», а «снизу», вырастая из общин; это единственный естественный и правильный путь возникновения любого монастыря (хотя это на сегодняшний момент больше похоже на мечту).

И тем более женский монастырь обязательно должен складываться вокруг духовника и быть немногочисленным. Таково мое мнение. Например, у греков сегодня практически все благоустроенные женские монастыри основаны духовниками со Святой Горы Афон. Если же просто собрались сестры и назначена игумения, и при этом священники в их общине лишь служат и они там никто, и неизвестно даже, как их зовут, то это неправильно. Женский монастырь так создать невозможно.

— На каких принципах должна строиться жизнь современного монастырского братства? Обычно говорят, что на принципах святоотеческих, но это слишком широкое понятие. Хотелось бы услышать более конкретный ответ. Возможно ли сейчас, чтобы братство представляло собой семью?

— Это желательно, но внешние условия не всегда позволяют. Духовник сегодня должен быть не только отцом, но и матерью — вот, на мой взгляд, тот основополагающий принцип, в соответствии с которым нужно строить монашескую жизнь. — Можно ли найти в современных монастырях серьезное духовное руководство, основанное на святоотеческих писаниях и собственном духовном опыте? Удалось ли Вам самому найти такого руководителя? — Я видел очень хороших монахов и замечательных духовников. Приведу в пример лаврского духовника архимандрита Кирилла (Павлова). Надо было взять от него больше, но я, наверное, не смог этого сделать. Такого духовника, который вел бы меня с самого начала моей духовной, церковной жизни, у меня не было. — Какими качествами, на Ваш взгляд, должен обладать удовлетворительный духовный руководитель, избравший монашескую жизнь? — В первую очередь, он должен быть честным. Если вы видите, что человек честен, то даже если он порой ошибается (в духовной части я имею в виду), он, думаю, может быть духовным руководителем. — Если в целом духовный руководитель хорошего направления, но в частностях делает ошибки, то в каких случаях руководимый имеет право не оказать послушания? — Об этом очень хорошо написал святитель Игнатий (Брянчанинов), поэтому не буду повторяться. А о частных ошибках, полагаю, духовнику надо сказать: если он хорошего направления, то не обидится, а воспримет это нормально.