Предположение о том, что в будущем антихрист воспользуется техническими приспособлениями, не есть достаточный аргумент для борьбы с техникой. Антихрист будет использовать железные дороги и самолеты для разъездов своих комиссаров и проповедников. Но это не повод, чтобы разрушать дороги и аэродромы. Антихрист будет использовать типографии для проповеди своих идей. Но это не повод для того, чтобы типографии сжигать. Антихрист использует школьную систему  но не нам требовать закрытия школ. Антихрист будет использовать систему компьютерного слежения за жизнью людей  но это не повод к тому, чтобы уже сейчас призывать к кампании гражданского неповиновения и изза наших страхов по поводу завтрашнего дня обрекать людей на голод сегодня.

Преподобный Ефрем говорит: "Все, веровавшие зверю, приемшие печать того скверного и мерзкий образ, приступят к нему вкупе"64. Итак, необходимое условие  "вера зверю". Но какому же "зверю" требуют уверовать украинские власти? Антихристова вера не в том состоит, чтобы признавать, будто в Брюсселе установлен компьютер по имени "зверь", а в том, чтобы признать, что "зверь" и есть Христос. Грех отступления будет в том, что люди поверят антихристу как Христу. На сегодняшний день ни одно государство в мире не предлагает обращаться с религиозным поклонением к современным (каким бы то ни было!) лжемессиям. И даже те христиане, что считают штрихкоды "печатью антихриста", когда все же решаются их принять, то делают это не с верой, а со страхом. А уж те, кто не верят в магическую силу штрихкодов и не боятся их,  тем более неповинны в грехе богоотступничества и идолопоклонства.

Вспомним также предупреждение Ангела в Откровении: "И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией" (Откр. 14,9  10). Как видим, печать "зверя" становится страшной именно тогда и именно потому, когда и почему она сопряжена с поклонением зверю. Христиане же, входящие в мир компьютерной цивилизации (в том числе и в мир электронной торговли), не испытывают никакого религиозного притяжения к миру духов.

Не упустим из виду и то обстоятельство, что "печать зверя" люди будут принимать в обольщении. А в это обольщение они будут введены некиим "лжепророком", который будет творить чудеса пред "зверем". И именно посредством этих чудес люди и будут обольщены и подвигнуты к поклонению "иконе зверя" и к принятию его начертания ("И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению" [Откр. 19,20]. Так что за чудеса творит украинская налоговая инспекция, приглашая христиан встать на учет? Но если не ложными чудесами понуждаются люди к принятию налоговых номеров, то, значит, и сами эти номера не являются "печатью зверя", а налоговая полиция не является "лжепророком".

Архимандрит Тит задает вопрос, который кажется ему риторическим: "Кто может твердо сказать, что не отступит от него благодать Божия, когда он дерзко примет идентификационный код?"65 Но ведь похожий вопрос можно задать и самому отцу Титу: "На каком основании Вы беретесь за Бога решать  отнимет ли Он Свою благодать (которая всетаки не тождественна благословению батюшки Тита) у такого человека, "принявшего код, или нет?" Не много ли берет на себя такой совопросник? В каком кармане у него лежит "харизмометр", позволяющий сопоставлять благодатность людей, еще не зарегистрировавшихся по новым правилам, и тех, кто прошел такую регистрацию? Вновь говорю: не стоит спешить с осуждением людей, которые не придают религиозного значения своим контактам с чиновниками из налоговой инспекции и не считают, что "идентификационный номер соединяет нас с диаволом" (из листовки Одесского Успенского монастыря).

Третий вывод: надо учить людей правильно говорить. Нельзя говорить: "Я  номер такойто". Следует выражаться продуманнее: "Номер моего кода или номер моего файла такойто". Или: "Я владею такимто номером", "Я имею такойто номер", "Номер, под которым вы меня записали,  такойто", "Данные на меня вы найдете, если наберете номер такойто". Эти формулы растождествляют человека и его номер. Если человек скажет: "Я владею машиной за номером такимто", всем будет понятно: сам говорящий  это одно, а его машина и ее номер  нечто совсем иное. В Православии вообще принято избегать отождествления человека с той или иной чертой, которой он обладает, с тем или иным его поступком, с той или иной гранью его характера. Нельзя говорить: "Павел  лжец", но можно сказать: "Павел солгал"66. Точно так же нельзя сказать (ни о себе самом, ни о другом человеке): "Это номер такойто", но можно провести отчуждающее расщепление и сказать: "Я владею такимто номером". Люди должны понять, что эти цифры  не "их" номер, а номер того файла, в котором компьютерная система хранит память об их жизни. Мне кажется, что неуместному и нехристианскому словоупотреблению учит вышеупомянутый архимандрит Тит: "Идентификационный номер  это номер не паспорта, это номер человека!"67 Напротив  нужно учить людей видеть в коде не свой номер, но номер файла. Это всего лишь номер архивной папки.

Если в канцелярии я подскажу растерявшейся девушкеделопроизводителю: "Посмотрите мое дело вон в том шкафу! Я полагаю, что оно стоит там под такимто номером"  разве будет в этом грех? Точно так же приходя в налоговую полицию и называя номер, под которым в полиции хранится информация обо мне, я лишь облегчаю работу чиновникам и сокращаю время своего контакта с госструктурами.

И еще следует спокойно разъяснять людям, как относиться к проязыченным символам. Не надо целовать языческие лики и знаки и ожидать от них помощи, не надо относиться к ним религиозно, не надо придавать им того значения, что видят в них язычники. Но если для уплаты налога надо взять в руки монету с изображением человекобожеского кесаря  не нужно быть более религиозным, нежели сами языческие мытари. Уж если для них эта монета не идол и не религиозная святыня, а просто денежный знак,  тем более христианину не стоит видеть в этой монете чтото большее. К сожалению, эти разъяснения не слышны; более того  ведется кампания по раздуванию страхов. И что самое печальное, организаторы этой кампании потом лицемерно говорят: "Принятие личного номера вызывает в душе верующего человека чувство страха" (листовка без подписи: "Имеет ли государство право принуждать граждан к принятию идентификационных номеров?")... Простите, не принятие номера вызывает страх. Вы сами этот страх в душах людей посеяли. А теперь страхом, посеянным вами в одних людях, запугиваете других. Вы взяли на себя груз самовольных пророчествований и запугали людей. Мне же думается, что полезнее сегодня уйти от истерики и пояснять людям, что налоговый номер не является "печатью антихриста", а те, кто его приняли, не продали душу дьяволу. И четвертый вывод: все же мне представляется, что Церкви сегодня очень важно в самых резких интонациях выступить против навязывания налоговых кодов. Несмотря на то, что "брать" код можно, протестовать против введения кодов  нужно. Мы не считаем эти коды магическими и не боимся их. Но мы не можем позволить кощунствовать. Если сегодня не остановить это малое хулиганство  дальше украинское государствомалолеток может, взрослея, хаметь еще больше. Если ребенку однажды позволили безнаказанно схулиганить и не наказали его, он пойдет  в дурном  еще дальше. Если не наказали человека за маленькое преступление, то он дойдет до преступления жестокого, большого. Также и здесь( для того, чтобы уберечь наших сограждан, братьев (а госчиновники  все равно наши братья), от страшного греха христоотступничества, сейчас Православная Церковь должна возвысить свой голос и сказать( "Не кощунствуйте: нам больно от ваших действий. Вы называете себя демократами, но как же вы не замечаете боль верующего народа от ваших нововведений?!" Более того,  если волна протестов против налоговых кодов примет массовый характер,  это серьезно поможет высшим церковным иерархам в их дальнейшем диалоге с руководством Украины по другим вопросам церковногосударственных отношений. Принцип партнерства известен: опираться можно только на то, что сопротивляется. Если Церковь проявит способность к независимым суждениям и  более того  способность к организации массовых движений,  то политической элитой это будет воспринято как знак того, что с Церковью надо считаться. Ради этого надо протестовать. Но бояться не нужно! "Если Бог за нас, кто против нас(" (Рим 8, 31)