Что нам известно о Береславском? Совсем немного. Почти все биографические сведения о нем известны с его же собственных слов. Наша задача усложняется еще и тем, что вокруг личности Береславского существует множество мифов и некоторые из них мы попытаемся развеять. Каких-либо объективных, проверенных данных не существует. Богатый материал для мифотворчества на тему биографии «пророка» дала книга «Исповедь поколения». Именно из нее некоторые исследователи пытаются почерпнуть информацию о Береславском. Однако почему-то никто не обращает внимание на то обстоятельство, что эта книга написана Береславским в соавторстве с «отцом» Николаем Румянцевым и с его (Румянцева) слов именно он является автором книги (т. е. в книге описаны события его жизни), а Береславскому принадлежит лишь «художественная обработка» текста. Но все же Береславский не случайно поставил под этим текстом свою подпись и не случайно книга названа «Исповедью поколения». Вероятно в воспоминаниях соавторов книги, особенно в детских воспоминаниях, есть много общего, поэтому «Исповедь…» представляет для нас определенную ценность в качестве не столько фактически, сколько психологически достоверного источника. Так, например, в книге говорится: «С трех лет помню себя непрерывно напряженным, раздраженным, затравленным, боящимся мелких придирок». Очевидно, за этими словами стоит детский опыт обоих авторов книги. Далее из «Исповеди…» явствует, что олицетворением мирового зла и причиной всех бед для будущего «пророка» стала его собственная мать. Характерно, что образ матери-тирана абсолютизируется, т. е. речь идет о матери вообще. То же самое Береславский говорит о себе и в книгах написанных им единолично. «Исповедь…» повествует о том, как мать постоянно осыпала своего ребенка проклятиями типа: «Да чтоб ты сдох, мразь такая! Проклятая гадина! Я бы тебя удавила своими руками и без всякой жалости» или «Заткнись, скотина, или я тебя убью!». Возможно, за словами следовали действия: «Чудовищная ведьма непрестанно бьет по голове, бичует, усовещает Следуют один за другим удары в солнечное сплетение: меня пугают, пробивают насмерть». Несомненно, что Береславский представляет свои негативные воспоминания, связанные с семьей и матерью в частности, гиперболизирует однако, можно сказать с уверенностью: мальчик рос нервным, закомплексованным и сексуально озабоченным. Дело в том, что многочисленные тексты, посвященные «нечестивой матери» инкриминируют ей не только жестокость по отношению к своему ребенку, но, самое главное, выполнение дьявольской миссии по развращению собственного сына: «Нечестивая мать распространяет вокруг себя содомскую вакханалию, являясь бессознательно или осознанно поверенным лицом князя тьмы, его священницей. Она превращает мужа в сына и сына в мужа, постоянно погружая их в свою бездонную, разжженную геенской похотью ненасытную утробу, сиречь в утробу дьяволицы, священнодействуя на генитальном престоле, воздвигнутом сатаной». Здесь же отметим и ярко выраженный фрейдистский «комплекс кастрации», навязчивая боязнь стать «евнухом», «евнушком»: «В подсознании вынашивается одна мечта: выставить гениталии сына на вселенскую витрину, на показ всему миру, а потом оторвать». Сакральным смыслом наделяется не только половая сфера и связанный с ней «энергетический вампиризм» матери, но вся физиология вообще: «Невидимые тропы влекут зайти в туалет тотчас после того, как там совершил свое черное таинство сын». Пожалуй, не стоит умножать примеры этого литературного эксгибиционизма. Скажем лишь о том, что подобных цитат среди «богородичных» текстов предостаточно. Попробуем лучше понять, почему мать, такое родное и близкое каждому человеку существо, трансформировалось в детском (юношеском) сознании в эдакого сексуального монстра, «распутную астральную шлюху»? Наверное, дело не в самой матери (ведь сейчас Береславский спокойно уживается с ней в одном доме!), а в воспаленном, пораженном низменными страстями юношеском воображении, проецирующем вовне всю мерзость своего содержимого. «Раньше, – вспоминает (правда, с явными преувеличениями) о своей жизни Береславский, – я был движим на энергии блуда: творчество, маммона, блуд прямой и мысленный – оккультизм». «Испытал вроде бы все возможное. Курил гашиш, испробовал марихуану, распутничал, блудил, менял “объекты” направо и налево… И просыпался – в полдень. Чашка кофе, боксерский удар в подушку сквозь сон и вновь – сумеречное небытие. Под вечер – телевизор, долгожданный звонок… ночное логово, шабаш, визги хохот. И опять ложе нечистоты, у которого стоит метровой высоты кузнечик с мордой осла и вращает черными глазищами… Козлище зловонное, злосчастный покровитель твой!» – отчаянно восклицает Береславский, обращаясь к самому себе. Характерны также слова обращенные Береславским в свой адрес от имени ангела (совести?): «Ты шел дверью разврата, дитя мое, – шепчет Ангел. – Ошибочная, страшная дверь…». А чуть дальше нам открывается и сама причина ненависти «пророка» к матери – это страх наказания, «комплекс вины», вызванный ощущением собственной нечистоты: «Страх. Меня терзали страхи, я всего боялся. Я был соткан, как хитон, из ужасов. Страхи, смешанные с отвратительными страстями (амбиция, гордыня, тщеславие, зависть), сделали меня мыслящим, вольнодумцем, писателем-эпикурейцем, содомитом, садомазохистом. Любимое занятие – подсматривать в дверной замок, засунув в зад пробирку и держа руку на мамином месте (занятие семилетнего совковского кретина, будущего знаменитого поэта, автора “Дружбы народов”)». Искажение образа матери и чувство вины перед ней (столь ненавистная Береславскому «материнская родовая совесть» или «генитальная совесть») требовали компенсации. Очевидно, именно так возникла оппозиция, ставшая краеугольным камнем «богородичного» учения: «нечестивая мать, дьяволица» – «Мария, Матерь Божия, богиня», что, в свою очередь, также «несомненно связано с классическим психоаналитическим комплексом противопоставления “мадонны и проститутки”». «Мать с детства водила за ручку. Мне передавалось ее видение вещей. Ее глазами видел мир и реализовывал ее программу – жестоко, бескомпромиссно, безальтернативно, безысходно… Теперь родился от Пречистой, и Она меня воспитывает, водит младенца за ручку, учит ходить И тщусь видеть мир очами новой духовной Матери своей». О какой «программе» здесь идет речь? Береславский намекает на мрачные события своей биографии, за которыми, как он полагает, стоит злая воля его матери. В 18 лет он впервые попал в психиатрическую больницу, откуда сбежал. Это «Исповедь…» говорит о факте из жизни Береславского, а вот дальше описываются события из биографии Н. Румянцева, которые упомянутые нами исследователи ошибочно относят к Береславскому: «Когда мне было едва за двадцать, – повествует автор «Исповеди…», – избил какого-то парня Бил до одури, до полусмерти Шесть лет заключения ничего не дали. Остервенение, тупость, полное презрение ко всем…». Упомянутое «остервенение» в немалой степени характерно и для самого Береславского. Ему же принадлежит идея обвинить во всех несчастиях мать преступника. Оказывается, именно она манипулировала судьбой своего сына, именно она «замыслила послать импульс, чтобы я избил мужчину Следующий ее пасс: внушить судье приговор – не меньше шести лет. Я отсиживал ее срок. Я был наказан за ее грехи». Вот еще один штрих к психологическому портрету Береславского – инфантильность и безответственность. Страшно этого стесняясь, Береславский до сих пор остается «маменькиным сынком» и вся грязь выливаемая им на мать – всего лишь попытка заглушить осознание этого факта.

Доподлинно не известно, где именно учился будущий «архиепископ». Согласно официальной версии в 1970г. он окончил Московский государственный институт иностранных языков им. Мориса Тореза. По другим, еще менее правдоподобным версиям Береславский учился в консерватории или занимался востоковедением, и, хотя этим заявлениям трудно поверить, следует признать, что «пророк» действительно достаточно музыкален (на «Богородичных Соборах» он лихо танцует и поет) и знаком с восточными религиями, преимущественно с неоиндуизмом, теософией и рерихианством (агни-йога), причем, судя по всему, не только теоретически. Следует также заметить, что Береславский однозначно человек эрудированный и образованный, правда, несколько поверхностно, и в силу данного обстоятельства старается не упустить возможности лишний раз блеснуть своими познаниями. Чтобы составить себе представление о религиозно-философском кругозоре Береславского, приведем здесь имена и учения, на которые он ссылается в своих работах. Это учение о Матери-земле, которую Береславский отождествляет с Божией Матерью, греческая мифология (Афродита, Зевс, Уран, Дионис, хотя Береславский явно путает его с Орфеем), «эллинские мистерии», греческая философия (Аристотель, неоплато-ники Аммоний, Плотин, Порфирий, Прокл), средневековые мистики (Эммерих, Валторта, Агреда), каббала («трактаты каббалы дают очень много сокровенных имен»), теософия, русские философы и мистики (Вл. Соловьев, «прозорливые религиозные мыслители» свящ. Павел Флоренский, прот. Сергий Булгаков, Бердяев, «святой» Мережковский, «космический ясновидец» Даниил Андреев) и пр.

Уже в молодые годы Береславского очень важным для него мотивом становится стремление к славе (вспомним его «скромную» самохарактеристику: «будущий знаменитый поэт»). Он действительно пытался писать под псевдонимом Вениамин Яковлев, однако особого таланта не обнаружил и никаким «знаменитым» так и не стал, но навсегда возненавидел творчество вообще и литературу (точнее более удачливых, чем он литераторов) в частности: «Я думаю, любителям поэзии пришло время каяться не в чем ином, как в содомском блуде».

Вероятно, полный провал на литературном поприще усилил в Береславском комплекс неполноценности (возможно, сыграли свою роль и непонимание родственников, и периодические курсы лечения от душевного заболевания, и пресловутый 5-й пункт), окончательно сформировав в нем сознание изгоя, аутсайдера. Это обстоятельство легко объясняет еще один существенный аспект «богородичной» теологии: учение о непрестанно страдающем Боге (Христе) / богине (Деве Марии). Так, например, оказывается, что «вся жизнь Господа с самого детства была сплошным страданием, унижением и мукой. И был Он бит неоднократно, без всякой причины», «каждый час Его на земле был непрерывным мученичеством», но самое главное, «Христос распят поныне из-за наших грехов». То же самое относится и к Богоматери: «О сколько испытала Я после разлуки с возлюбленным божественным Сыном Светов! Сколь часто была брошена, избита демонами и людьми, и проводила ночи в неутешных рыданиях и в оцепенении как полумертвая», «жила под чужим именем» и т. п. Поэтому не удивительно, что лжебогородица устами своего «пророка» говорит: «Страждущих Я привечаю особенно, ибо их состояние близко Моему». Юродивый, сумасшедший, немощный – образы весьма близкие Береславскому: «Детей Божиих распознают по особым печатям просветленности и премудрости, духовности и сиротливой раненности сердца». «Будут призываться недополучившие родительского тепла». «Многоскорбный немощный интеллигент столь характерный образ подвижника последних дней». Береславский пишет от имени «нас, изгоев»! Вот кто в первую очередь попадает в секту, а те, кто поначалу не ощущает себя изгоем, через короткое время приходят к этому состоянию, благодаря усиленному «смирению» и «подвигу».

Но вернемся к биографии Береславского. По его собственным воспоминаниям, он искал «прозрений, озарений, иллюминативных вспышек», «ботхисаттствовал как учитель на подмосковной даче», открывал у себя «третий глаз», и, в итоге, «переменил девять вер».

Неизвестно, что именно заставило Береславского в 70-х (?) годах формально оставить оккультную практику (хотя по своим убеждениям он по сей день остается последовательным оккультистом!) и обратиться в своих духовных исканиях к Православию. Так или иначе, Береславский начал читать Псалтирь, класть поклоны, работать на приходах (вероятно, в Ивановской епархии), посещать монастыри (Троице-Сергиеву, Почаевскую Лавру, Псково-Печерский монастырь), купаться в святых источниках и т. п. Вот, как он сам вспоминает о том периоде своей жизни: «Строгая аскетика, постоянная внутренняя молитва, ночью – следованная Псалтирь, пятисотица поклонов, купание на святых источниках, затвор келейный при свечах, горящие лампадки и воздевание рук горе в многослезной молитве». Серьезное влияние на Береславского оказала жившая недалеко от Почаевской Лавры «старица» Евфросинья (+1993), женщина, вероятно, находившаяся в духовной прелести, во всяком случае, позже так считал сам Береславский. Вполне закономерно, что и его собственное духовное состояние катастрофически ухудшалось. Духовные искания вскоре привели его к тупику, непроглядному унынию и, в конечном итоге, к мысли о самоубийстве. В одном из своих дневников он писал: «Запретить читать мои рукописи, пока я живу… Я, кажется, совсем впал в детство. Хочется читать дневники Толстого и Монтеня. Библия чужда. И это мне, реформатору и вестнику! Я отметил определенную закономерность, с которой многие моего порядка мятущиеся натуры, прежде чем обратиться в веру, испытывали суицидальные вселенские кошмары. Мысль о самоубийстве, как никакая другая приближает к духовному порядку Кто-то властно приказывает мне умереть». Через какое-то время Береславский со скандалом ушел от Евфросиньи. Он не хотел оставаться «послушником», учеником, он желал быть «пророком», «вестником» и «реформатором». Ему самому хотелось иметь учеников, давать им «духовные» наставления, при этом слава «старца» могла бы с лихвой компенсировать его бесславие на литературном поприще, ведь любой бред, сказанный «старцем» воспринимается почитателями как «духовная мудрость». Однако учеников у новоявленного «старца» не хватало, ему было необходимо «чудо», божественная санкция. И вот, наконец, в 1984г. в Смоленске Береславский получает свое первое «откровение» от «Божией Матери»! Что это было на самом деле, удачный рекламный ход, шарлатанство, кликушество или реальное бесовское наваждение, которому тоже не стоит удивляться, учитывая «ночные молитвы» Береславского в сочетании с ожиданием «иллюминативных вспышек», нам сложно судить. Не менее сложно определить, что же больше всего способствовало началу т. н. «откровений»: оккультное прошлое или влияние Евфросиньи, порочные привычки или чрезмерное подвижничество, душевная болезнь или интеллигентский романтизм. Вполне возможно, что перед нами человек, находящийся в состоянии духовной прелести, подверженный воздействию бесовских сил и являющийся не более, чем марионеткой в их руках. С другой стороны, если видеть в Береславском лишь интеллектуала с нереализованными амбициями, то многое в его поведении смогут объяснить слова протоиерея Сергия Булгакова, который, кстати, по мнению самого «пророка», «несомненно, получал знания свыше»: «Легче всего, – пишет о. Сергий, – интеллигентскому героизму, переоблачившемуся в христианскую одежду и искренне принимающему свои интеллигентские переживания за христианский праведный гнев, проявлять себя церковном революционизме, в противопоставлении религиозного сознания неправде “исторической” церкви. Подобный христианствующий интеллигент, иногда неспособный удовлетворить средним требованиям от члена “исторической церкви”, всего легче чувствует себя Мартином Лютером или, еще более того, пророчественным носителем нового религиозного сознания, призванным не только обновить церковную жизнь, но и создать новые ее формы, чуть ли не новую религию». Однако, нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что Береславский страдает тяжелым душевным недугом. Вполне вероятно, что его «пророческий дар» не более, чем болезненный симптом: «Такой больной, – говорится в Настольной книге священнослужителя, – может вдруг объявить, что он “на самом деле” один из “угодников Божиих” (и уточняет кто именно), “пророк”, посланный преобразовать весь мир или дать новое “откровение”. Как правило, это всего лишь некоторые из многообразных проявлений определенного типа психопатологии». Скорее всего в данном случае имеет место целый комплекс факторов. Так или иначе, в действиях Береславского несомненно присутствуют и злой умысел с трезвым расчетом, и патология, и определенный мистический компонент.

  1. 2. Период становления БЦ. Вопрос о канонической преемственности.   О начальном этапе становления БЦ как религиозной организации нам снова доподлинно ничего не известно. Первые сведения относятся к 1985 году, когда Береславский вместе со своими единомышленниками (С.Ю. Большаковым, А.А. Красновым, Б. Малаховым (позже отошел от БЦ), М.Н. Поповым и др.) находился в Краснодарском крае, в тайном монастыре, который является резиденцией одной из т. н. «катакомбных» или «Истинно Православных» церквей. Эти церкви (точнее, общины) возникали в период ожесточенных гонений на Русскую Православную Церковь (в 20-30-е гг. ХХв.), порой они возглавлялись архиереями, которые тайно совершали богослужения, и даже епископские хиротонии. Так в Советской России параллельно с официальной Церковью существовали целые церковные образования, каждое из которых управлялось тайными архиереями. В те страшные годы, когда Русская Церковь была на грани уничтожения, подавляющее большинство иерархов и духовенства было или убито, или находилось в заточении, подобные меры были оправданы, однако «катакомбные церкви» существуют и по сей день, и, несмотря на очевидный расцвет Православия в России, считают себя единственными право-преемниками «тихоновской» церкви, отказывая в этом «сергианской», «красной» Патриархии (РПЦ). Главное, что ставится в вину «официальной» Церкви – это принятие ею Декларации от 29.07.1927г., составленной митрополитом Сергием (Страгородским) (будущим Святейшим Патриархом (+1944)). В Декларации заместитель патриаршего местоблюстителя, владыка Сергий призывал российскую и зарубежную паству к лояльности по отношению к советской власти. Этот призыв и стал камнем преткновения, ускорившим окончательный разрыв между «официальной» Церковью (РПЦ), с одной стороны, и «катакомбной» (ИПЦ, ИПКЦ и т. п.), а так же «зарубежной» (РПЦЗ) иерархиями – с другой. Мы не имеем возможности подробно и обстоятельно доказывать каноническую безупречность и целесообразность Декларации митрополита Сергия, укажем лишь на то обстоятельство, упорно не замечаемое раскольниками, что и Святейший Патриарх Тихон и его Местоблюститель святой митрополит Петр (Полянский) в свое время делали схожие по содержанию заявления о своей лояльности по отношению к советской власти. Развивать эту тему не стоит еще и потому, что для БЦ православные каноны не имеют какой-либо реальной силы. Зато сектанты часто говорят о духовных реалиях. И поэтому нам кажется уместным перевести разговор о церковном расколе именно в эту плоскость. Мы можем судить о духовных симптомах безблагодатности раскола. Вот, что говорит святитель Тихон, лицемерно почитаемый «богородичниками» как «Глава Истинно Православной катакомбной Церкви на небесах» (непонятно откуда на небесах взялись катакомбы и в каких отношениях «катакомбная Церковь на небесах» с Церковью Торжествующей?), о послушании Церкви: «В Церкви Христовой повсюду разлит мир. Здесь молятся о мире всего мира, о соединении всех; И когда христиане послушны гласу Церкви и живут по ее велениям, тогда у них действительно мир и любовь». Яркой иллюстрацией к сказанному могут послужить дневниковые записи митрополита Вениамина (Федченкова) (+1961), одного из немногих русских зарубежных иерархов, подписавших Декларацию 1927г. Испытывая вполне объяснимые колебания, владыка Вениамин решил отслужить Сорокоуст (40 Божественных литургий) и в течение этого периода наблюдать за своим душевным состоянием, внимательно прислушиваясь к голосу своей совести. Вот его наблюдения: «Должен отметить очевидный факт. Когда я стою на принятом решении (о лояльности) – хорошо на душе! А как только начну колебаться – мука!». Владыка получил одобрение от афонских старцев и более того, сам святитель Тихон явился ему в сонном видении и поддержал его, сказав: «послужи народу!». Непослушание Церкви по данному вопросу владыка называет «сектантскими стремлениями», «самочинием», оно приводит к душевному ожесточению и потере благодатной связи с Матерью Церковью. Вполне понятно, почему Береславский, человек озлобленный, да и к тому же пораженный диссидентской романтикой, изначально примкнул именно к «катакомбникам». Причина этому – отсутствие внутреннего мира, «дух противления» (Еф.2,2), и, кроме того – неудовлетворенные амбиции церковного реформатора. Не добившись столь вожделенного священства законным путем, ересиарх решил «перелезть инде» (Ин.10,1), навсегда проникнувшись ненавистью к Церкви Христовой. И в этом он ушел далеко вперед (точнее, назад) по сравнению с обыкновенными раскольниками. Об этой, поистине дьявольской, ненависти свидетельствуют сотни страниц его писаний. В них Береславский выдвигает против РПЦ абсурдные обвинения в «каноническом самозванстве», ставит Церкви в вину «молитвы за палачей» (а разве не к этому призывает нас Христос (Мф.5,44; Лк.6,28; Ср.: Рим.12,14)?) и сотрудничество с КГБ, но самое главное – БЦ постоянно говорит о том, что Церковь разрушила Завет со Христом и вступила в завет с дьяволом, став его приспешницей! «Завет с дьяволом, заключенный через Сергия Страгородского, преступил все возможные пределы. Поклонившись Дракону, фарисеи-обновленцы полностью приняли одержащего его духа Московская патриархия, сегодня претендующая на наследство РПЦ, в действительности – детище Красного Дракона» и т. п. Отцы II Вселенского Собора проявили мудрую осторожность в отношении тех, кто предъявляет какие-либо обвинения в адрес законной церковной иерархии. 6 правило этого Собора гласит: Если обвинение в адрес епископа будет носить «церковный» (т. е. вероучительный или канонический -д.И.) характер, тогда прежде всего подобает рассмотреть личность самого обвинителя. И, во-первых, не позволять еретикам приносить обвинения на православных епископов по делам церковным. Еретиками же мы именуем как тех, которые издавна объявлены чуждыми Церкви, так и тех, которые после того нами анафеме преданы. Кроме этого и тех, которые, хотя и притворяются, будто веру нашу исповедуют здраво, но которые отделились и собирают собрания в противовес нашим правильно поставленным епископам. Кроме того, если некоторые из принадлежащих Церкви за какие-либо провинности ранее были осуждены и извержены из клира или отлучены из разряда мирян, то и таким да не будет позволено обвинять епископа до тех пор, пока не очистят себя от обвинения, под которое сами подпали. То, что «богородичники» – еретики, будет подробно доказано в разделе «Вероучение». Скажем лишь о том, что они не только повторяют «древние» ереси, но и изобретают новые, за что и были осуждены Архиерейским Собором РПЦ в декабре 1994г. А вот о том, что БЦ пытается стать альтернативой каноничной иерархии Русской Православной Церкви, речь пойдет в настоящей главе. Итак, вернемся к «катакомбному» этапу становления БЦ. Краснодарский монастырь, о котором мы начали говорить, принадлежит, пожалуй, к наиболее сомнительной с точки зрения каноничности, и, в то же самое время, к наиболее многочисленной т. н. «секачевской» ветви «катакомбной» церкви. Это название она получила по имени своего основателя «митрополита» Геннадия (Секача) (Георгий Яковлевич Секач (+1987г.)). Согласно версии самих «секачавцев», многократно изложенной в «богородичной» литературе, Георгий с юных лет страдал за веру. В 1929г. он был сослан на Кольский полуостров, в г. Кировск, откуда через 9 лет сбежал (отпущен домой на побывку и не вернулся), женился, но вскоре вновь был арестован и помещен в гомелькую тюрьму, где в 1939г. впервые встретился с «архиепископом» Серафимом (Поздеевым) (+1971(?)г.), который, в свою очередь, якобы был тайно рукоположен самим святым Патриархом Тихоном, однако как-либо подтвердить достоверность этой хиротонии «секачевцы» не могут. Вскоре Георгий освободился, вернулся на родину, в Белоруссию, где принял священство (о юрисдикции судить трудно). В семье о. Георгия было четверо детей, однако «жизнь семейная не ладилась». Секач оставил дом и отправился странствовать. Остается не ясным, где и от кого он приял монашеский постриг. Так или иначе он очутился в Абхазии, где в районе Нового Афона основал тайную общину-монастырь, в которой «игуменствовал» (возможно, еще до принятия пострига и «епископства»). В начале 70-х гг. Секач вновь встретился с «архиепископом» Серафимом, к тому времени уже отпущенным на свободу (то ли в 1954г., то ли в 1959г., то ли в 1964г.). В 1971г. в домашнем катакомбном храме г. Бузулука «архиепископ» единолично рукоположил Секача во «епископа», что с т. з. православных канонов далеко не безупречно, и сам «владыка» Геннадий это сознавал. Об этом свидетельствует загадочное упоминание о повторной (!) хиротонии Секача двумя архиереями, каноничность которых (впрочем, как и имена) не известны. В 1975г. Секач попадает в тбилисскую тюрьму, в которой отсидел два с половиной года. В это время там же находились 25 «архиереев» из Грузинской и Русской Церкви. Старейшим из них был «митрополит Кутаисский Малхаз», однако в Грузинской Патриархии ничего об этом иерархе не знают. Иеродиакон Иона причисляет Малхаза к грузинским «катакомбникам». Так или иначе, «секачевцы» вкупе с «богородичниками» утверждают, что в тюрьме в 1976г. на тайном пасхальном богослужении «митр. Малхаз с собором архиереев посвятил владыку Геннадия в митрополиты». После освобождения из тбилисской тюрьмы Секач вместе с «епископом» Алфеем, еще одним ставленником Серафима (Поздеева), формируют иерархию «секачевской» ветви ИПКЦ: совместно они «посвятили в митрополиты» (? – характерна любовь раскольников и сектантов к пышным и бессмысленным титулам) Феодосия (Гуменникова) и Григория (племянник Секача). Позже добавился «митрополит» Епифаний. В этом составе «секачевцы» и обосновались в тайном монастыре на Кубани. Как можно было понять на основании изложенного материала хиротония каждого из «иерархов» ИПКЦ весьма сомнительна с канонической точки зрения. Согласно официальной версии БЦ, в 1985г., по другой версии (что удивительно, изложенной в той же самой книге!) – в 1987г., «синод» в составе «митрополитов» Геннадия, Феодосия и Григория постригают и рукополагают в «иеромонахи» Береславского и Большакова (возможно еще Малахова с именем «Серафим» и Попова с именем «Илья»). Остается не ясным, каким образом сразу три «митрополита» совершали священнические хиротонии? Возможно, ситуацию прояснят два документа: «Окружное послание иерархии Тихоновской катакомбной Истинной Православной Церкви от 21/3 мая 1992», подписанное «схимитрополитом Феодосием» и «митрополитом Епифанием» и справка «Истинно-Православной (Катакомбной) Церкви – Московское епархиальное управление от 13.02.93» за подписью «епископа Никона (Ламекина)». Согласно этим документам будущие «богородичные» «иерархи» были рукоположены уже после смерти Секача (+1987г.) в 1988г. единолично «схимитрополитом» Феодосием. В своем «Окружном послании» Феодосий и Епифаний отлучают от Церкви «иеромонахов» Иоанна, Петра и Серафима за «параклитскую ересь третьего завета». И не смотря на то, что БЦ оспаривает подлинность указанных документов, налицо разрыв канонического общения между «иерархиями» ИПКЦ и БЦ. О том же свидетельствуют и весьма холодные отзывы Береславского о Секаче: «Сила веры, непрерывная молитва и бескомпромиссное свидетельство. В основном качества, как мы видим, внешние. Пути внутреннего, узкого, митрополит не ведал. Глубинного покаяния, как его понимает духовное крыло ИПЦ , ныне преображенное в братство Божией Матери, не познал». Так или иначе, в 1992 году «иеромонах» Иоанн (Береславский) именовал себя уже «архиепископом». Порой «богородичников» обвиняют в самосвятстве, и для этого имеются веские основания, иногда делается предположение о том, что Береславский и иже с ним получили «епископское» достоинство от «иерархов» ИПКЦ, однако на самом деле имел место другой вариант развития событий. По официальной версии БЦ, Береславский (и в его лице все российское «богородичное» движение) получил «апостольское преемство» от главы раскольничьей Украинской Автокефальной Православной Церкви (УАПЦ) «митрополита» Иоанна (Боднарчука) (Василий Николаевич Боднарчук (1929-1995гг.)). Боднарчук родился и вырос в Тернопольской области, в селе Иване-Пусте (весьма промыслительное название для родины будущего раскольника Иоанна). В молодости Василий участвовал в движении украинского сопротивления (ОУН), за что в 1947г. был сослан в Казахстан. Отсидел 9 лет. Освободившись, поступил в Ленинградскую Духовную Семинарию и затем в Академию. Оканчивая Академию в 1964г. Василий уже был пресвитером. В 1977г. о. Василий был пострижен с именем Иоанн и рукоположен во епископа Житомирского. В ноябре 1989г., обидевшись на резолюцию Священного Синода относительно себя (Боднарчук был отправлен на покой по состоянию здоровья), владыка Иоанн вышел из подчинения Московской Патриархии (РПЦ) и объявил себя «первоиерархом» Украинской Автокефальной Православной Церкви (УАПЦ). В ответ на это Священный Синод РПЦ постановлением от 14 ноября 1989г. (позже подтвержденным на Архиерейском Соборе РПЦ 30-31 января 1990г.) на основании Церковных канонов лишил самозванца сана и монашества. Но, не смотря на решение Собора, начиная с 1990г. Боднарчук совершил целый ряд самочинных «хиротоний». Доподлинно известно о шести из них. Вероятно в это смутное время была совершена хиротония и над Береславским, точнее над его посланниками. Дело в том, что по одной версии, изложенной самим лжепророком, он «в епископы был рукоположен и в архиепископы возведен митрополитом Иоанном Боднарчуком (ныне покойным) и двумя другими архиереями Украинской Автокефальной Православной Церкви». Однако, согласно другой, более правдоподобной версии, Боднарчук лично не принимал участия в хиротонии, он лишь дал на нее свое «благословение». Сами сектанты описывают произошедшее следующим образом: «в феврале 1991г. по благословению митр. Иоанна (Боднарчука) хиротония в катакомбном храме в Москве о. Иоанна , архимандрита катакомбной Истинно Православной Церкви, в епископы Российской Автокефальной Православной кафолической Церкви». Ни сами сектанты, ни кто-либо из исследователей их истории не говорят о том, кто же именно совершил «епископскую» хиротонию. Сказано лишь «через иерархов УАПЦ». Существует и еще одна версия, в которой изменены не только сроки хиротонии, но и юрисдикционная принадлежность ее совершителей: «12 декабря 1990 года в домовой Церкви Покрова Пресвятой Богородицы двумя архиереями Катакомбной Церкви был хиротонисован во епископа архимандрит Иоанн (Береславский)». Это сообщение еще более запутывает следы. Однако мы имеем возможность, основываясь на свидетельствах очевидцев и непосредственных участников точно реконструировать те события. Естественно, что ни у кого из «иерархов» УАПЦ, способных выполнить «благословение» Боднарчука, в ряд ли бы возникло желание отправиться в Первопрестольную для этой более, чем сомнительной хиротонии. Но, как говорится, «если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». В Киев для хиротонии отправились два посланника Береславского: уже упомянутый нами запрещенный священник Константин Васильев и его «духовник» «священник» Тихон Филипов (Владислав Дмитриевич Филипов позже женился и отошел от БЦ). Там они получили «апостольское преемство» и возвратились в Москву. Именно они были теми загадочными архиереями то ли ИПЦ, то ли УАПЦ, совершившими «хиротонию» над Береславским и его приближенными.