Так, если бы кто стал отделять друг от друга смешанные между собою пшеницу и ячмень, то отделение посредством движения называется действием, а поколику отделенные существуют сами по себе, то они называются отделенными по существу. Мысленно же отделение бывает тогда, когда мы отделяем вещество от качеств и качества от вещества; а (отделение) действием без существа бывает тогда, когда отделенное одно от другого более не существует, не имея бытия само по себе.

Это всякий может видеть и в ремесленных произведениях, взглянув на статую, или медного коня. Обратив на это внимание, он увидит, как изменяется естественный вид и дается другой вид, от которого исчезает природный вид. И если кто станет сплавливать произведения, имеющие вид человека или коня, то найдет, что вид изображения исчезает, а самое вещество остается.

Итак неосновательно говорить, будто вид воскресает, нисколько не повредившись, а тело, в котором этот вид напечатлен, истлевает. - Но, "это так, - говорит он, - потому что вид изменится в духовное тело". Следовательно необходимо допустить, что собственно самый первоначальный вид не воскресает, так как он изменяется, истлевая вместе с плотью; ибо если он преобразится в духовное тело, то это будет собственно не он сам, первоначально бывший вид, но некоторое подобие его, преобразовавшееся в тонкое тело; если же так, то ни вид тот же самый, ни тело не воскресает, а нечто другое вместо прежнего.

Ибо подобие, будучи иным в сравнении с подобным себе, не может быть тем самым первым, чего оно есть подобие.

14. Вид, говорится (у св. Мефодия), есть то, что показывает тождество членов в характере облика каждого (лица).

15. Ориген объяснял в аллегорическом смысле сказанное пророком Иезекиилем о воскресении мертвых, и с натяжкою прилагал это к возвращению плененных в Вавилоне Израильтян, а святый (Мефодий) в опровержение его, после многого другого, говорит и следующее: нет, они не возвратили полной свободы и не совершенно преодолев врагов поселились в Иерусалиме; но, пытаясь строить храм, часто встречали препятствия от иноплеменников.

Посему они едва в 46 лет могли построить его, тогда как Соломон с основания выстроил его в семь лет. И что еще нужно сказать? Начиная от Навуходоносора и последующих за ним царей, до похода Персов против Ассириян и до царствования Александра, и до войны Римлян с Иудеями, неприятели шесть раз разрушали Иерусалим. Об этом повествует Иосиф (Флавий) так: "Иерусалим был взят во второй год царствования Веспасиана; и прежде пять раз он был завоевываем, а в это время еще раз подвергался опустошению; ибо Асохей, царь Египетский, за ним Антиох, потом Помпей, а после них Сосий вместе с Иродом, взявши город, сожгли его; а прежде них царь Вавилонский, овладев, опустошил его" [24].

16. Ориген говорит следующее: о Лазаре и богатом может возбуждаться сомнение; люди простейшие думают, что здесь сказано, будто они оба вместе с телами получают достойное по делам своей жизни; а более точные думают, что это событие совершается не при воскресении, так как после воскресения никто не останется в этой жизни; между тем богатый говорит: у меня пять братьев; чтобы и они не пришли в сие место мучения, пошли Лазаря возвестить им о здешнем (Лк.16:27,28). Если обратить внимание на язык, перст, лоно Авраамово и возлежание на нем, то можно допускать, что душа тотчас при отделении принимает вид, подобный грубому и земному телу. Посему, когда повествуется о явлении кого-нибудь из умерших, то он является в виде подобном тому, какой он имел во плоти. Далее и Самуил, явившись и очевидно быв видимым, представляется как облеченный телом, - хотя доказательства на то, что существо души бестелесно, заставляют нас признать и ее (душу Самуила) такою же. Наказываемый богач и покоющийся на лоне Авраамовом бедный, о котором повествуется, что еще до второго пришествия Спасителя и кончины века, и следовательно, прежде воскресения, один мучится во аде, а другой покоится на лоне Авраама, научают нас, что и теперь душа при отделении получает некоторое тело. На это святый (Мефодий) говорит следующее: допуская, что душа по отшествии отсюда имеет другой облик, подобный чувственному виду (Ориген), согласно с Платоном не подводит ли ее под нечто бестелесное? Ибо говорить, что она по переселении из мира нуждается в седалище и одеянии, так что не может оставаться нагою, не значит ли это, что она сама по себе бестелесна? А будучи бестелесною, не будет ли она и свободною от страстей? Из того, что она бестелесна, следует, что она и бесстрастна и невозмутима. А если бы она совершенно не могла увлекаться неразумным пожеланием, то она и не сообщалась бы с прискорбным и страждущим телом. Ибо бестелесное никогда не может сочувствовать телу и тело бестелесному, чтобы душа, согласно сказанному, оставалась бестелесною. Если же она состраждет телу, как доказывают и свидетельства являвшихся (умерших), то она не может быть (совершенно) бестелесною. Подлинно, один только Бог почитается не сотворенным, ни в чем ненуждающимся и неутомляющимся существом; Он бестелесен; потому и невидим; ибо Бога не видал никто (Ин.1:18). А души, будучи духовными телами, устроены Создателем и Творцом всего с членами, созерцаемыми умом, получив такой отпечаток. Посему и в аде, как повествуется о Лазаре и богаче, они имеют и язык, и перст, и прочие члены, не так, чтобы им присуще было другое безвидное тело, но потому, что сами души, совершенно обнаженные от всякого одеяния, от природы таковы по существу своему. 17. Так как ясно, что души бесстрастны и после отшествия от сей жизни не получают опять других тел, в которых они явились бы пред воскресением, то здесь следовало бы показать разногласие и противоречие его (Оригена) самому себе.