Пристыживание есть публичный упрек за грех. В качестве необходимого воспитательного средства Бог применяет его, если вера в народе исчезает. Так Он говорит у Исаии: оставили Господа, презрела Святого Израилева (Ис. 1, 4). И у Иеремии: Подивитесь сему небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь, говорит Господь. Ибо два зла сделал народ Мои: Меня, источник воды живой, оставили, и высекла себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды (Иер. 3, 12, 13). И опять у него асе: Тяжко согрешил Иерусалим, за то и сделался отвратительным; все, прославлявшие его, смотрят на него с презрением, потому что увидели наготу его (Плач. Иер. I, 8). Но жесткость и позор пристыживания Он смягчает через Соломона, молчаливо воспитательную свою любовь к детям возвещая словами: Наказания Господня, сын мой, не отвергай, и не тяготись обличением Его, ибо кого любит Господь, Тою наказывает и благоволит к тому, как отец сыну своему (Притч. 3, 11-12; Евр. 12, 6; Откр. 3, 19), потому что только человек грешный уклоняется от обличения (Сир. 32, 19). Совершенно последовательно поэтому говорит Писание: Пусть наказываем меня праведник: это милость; пусть обличает меня: это лучшие елей, который не повредит голове моей (Пс. 140, 5).

Вразумление, наставление на путь истинный, есть порицание, действующее на рассудок. И этого педагогического момента Бог не оставил без применения; Он говорит у Иеремии: К кому мне говорить и кого увещевать, чтобы слушали? Вот ухо у них необрезанное (Иер. 6, 10). О, блаженное долготерпение! И опять у того же пророка: все эти народы не обрезаны; а весь дом Израилев с необрезанным сердцем (Иер. 9, 26).

Посещение есть сильнодействующий упрек. Этой формой воспитания пользуется Господь в Евангелии: Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе (Мф. 23, 37). Двойным обращением выражается сила упрека. Потому что кто Бога знает, как он может преследовать служителей Божиих? Потому, говорит Он, оставляется долг ваш пуст. Ибо сказываю вам: отныне не увидите Меня, доколе не воскликните: Благословен грядый во имя Господне (ст. 38-39). Не хотели вы принять Его любви, познакомитесь с Его всемогуществом.

Поношение есть чрезвычайно гневное обращение. Поношением, как бы неким спасительным средством, пользуется Господь у Исаии в словах: Увы, народ грешный, народ обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные (Ис. 1, 4). И в Евангелии устами Иоанна говорит Он: Змеи, порождения ехиднины (Мф. 23, 33; 3 7;Лк. 3, 7).

Обвинение есть порицание творящих неправое. Это воспитательное средство применяется у Давида: народ, которого я не знал, служит мне, по одному слуху о мне повинуются мне; иноплеменники ласкательствуют предо мною. Иноплеменники бледнеют и трепещут в укреплениях своих (Пс. 17, 44-46). И у Иеремии: Я дал ему разводное письмо и вероломный Иуда остался без плода (Иер. 3, 8). И опять: ибо дом Израиле” и дом Иудин поступили со Мной очень вероломно, говорит Господь. Они солгали на Господа (Иер. 3, 11-12).

Жалоба (на судьбу) есть искусно скрытое порицание, прикровенно имеется в виду обратить этим на путь спасения. Бог пользуется им у Иеремии: Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! он стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником. Горько плачет он ночью (Плач Иер. I, 1, 2).

Насмешка есть осмеивающее порицание. И этим вспомогательным средством пользуется Божественный Педагог, говоря у Иеремии: у тебя был лоб блудницы, ты отбросила стыд. Не будешь ли ты отныне взывать ко Мне: "Отец Мой! Ты был путеводителем юности моей!" (Иер. 3, 3-4). И: за многие блудодеяния развратницы приятной наружности, искусной в чародеянии (Наум. 3, 4). Весьма мудро здесь Он внушает деве благопристойность, называя ее развратницей.

Негодование есть правосудное пеняние, или выговор своевольничающим. Воспитателем такого рода был Господь у Моисея: Но они развратились пред Ним, они не дети Его по своим порокам, род строптивый и развращенный. Сие ли воздаете вы Господу, народ глупый и несмысленный? Не Он ли Отец твой. Который усвоил тебя (Втор. 32, 3-6)? И у Исаии говорит Он: Князья твои — законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сироты (Ис. 1, 23). Вообще эти искусственные средства для пробуждения страха суть кладезь спасения. Но посредствовать спасению есть дело существа доброго. Он обличает и вразумляет, и поучает, и обращает, как пастырь стадо свое. Он милует принимающих вразумление и усердно обращающихся к закону Его (Сир. 18, 13-14). Таким водительством и спас Он 600 000 пеших мужей (Исх. 12, 37), вместе вышедших. Он бичевал их за их сердечную ожесточенность, ласкал, бил, исцелял по милосердию и в видах воспитания. Ибо и милость и гнев - во власти Его (Сир. 16, 12). Прекрасно не грешить, но хорошо и это, если грешник обращается; подобно тому как очень хорошо всегда здоровым быть, но прекрасно и выздоравливать после болезни. Так и устами Соломона повелевает Он: Ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней (Притч. 23, 14). И опять: Не оставляй юноши без наказания; если накажешь его розгою, он не умрет ( Притч 23, 13). Пристыживание и упрек, как уже самое слово показывает, суть бичевание души, в наказание за ее грехи; они предохраняют ее от смерти, и позволивших себе вдаться в разнузданность они в чувство приводят. Так и Платон согласно с Логосом в пристыживающем порицании признает действительнейшую улучшающую силу и наилучшее очистительное средство, утверждая, что "кто в высшей степени греховен, тот до невоздержности и безнравственности потому дошел, что не был порицаем, тогда как для истинного счастья должно быть совершенно чистым и нравственным". Но если уже земные власти не отпугивают от дел добрых (Рим. 13, 3), может ли Бог, от природы благой, быть ужасом для того, кто грехов не творит? Если же делаешь зло, бойся (Рим. 13, 4), говорит апостол. Потому в некоторых случаях он и к общинам относится по примеру Господа строго. Так с полной откровенностью и видя духовную немощь своих слушателей, пишет он к Галатам: Неужели Я сделался врагом вашим, говоря вам истину (Гал. 4, 16)? Подобно тому как не здоровые имеют нужду во враче (Лк. V, 31), поскольку они чувствуют себя хорошо, а больные нуждаются во врачебном искусстве: подобно этому и для нас, в жизни болеющих постыдными пожеланиями, предосудительной невоздержанностью и питанием в себе иных страстей, необходим Спаситель. Но Он пользуется не только "мягчительными целебными средствами" (Ид. IV, 218), но и острыми. Горькие корни останавливают распространение гангренозных нарывов: подобным образом и страх спасителен, хотя и горек. Совершенно точно так же и, мы — так как больны мы - нуждаемся в Спасителе; так как мы заблуждаемся, то необходим для нас путеводитель; так как слепы мы, то необходим для нас руководитель; для нас, жаждущих, необходим живой источник, питье из которого жажду навеки утоляет (Иоан. 4, 13-14); так как мертвы мы, то нуждаемся в жизни; так как овцы мы, то необходим для нас пастырь; так как дети мы, то необходим для нас Педагог. Вообще, все человечество нуждается в Иисусе, дабы, оставшись без руководства, не оказаться нам решительнейшими грешниками и не подпасть осуждению; отделенные же от сора, мы можем быть приняты в житницу Отца. Ибо лопата в руке Господа, которой Он отделяет от пшеницы солому, подлежащую огню (Мф. 3, 12; Лк. 3, 17). Стоит нам лишь захотеть, и высокую мудрость святейшего Пастыря и Педагога, Вседержителя и Отчего Слова (Логоса), мы можем узнать из слов, в которых образно Он называет себя пастырем овец (Иоан. 10; 11, 14); но под этим образом Он рисует Себя в качестве воспитателя детей. Оттого, обращаясь к священникам и им предлагая, так сказать, превосходное образцовое письмо для правильного прохождения их служения. Он говорит у Иезекииля: И что хромо, Я обвяжу и больное исцелю и заблудшее возвращу; и то буду Я на пастбище водить, на мою святую гору (Иез. 34, 14-16). Таковы обетования доброго Пастыря. Да, паси нас. Господи, нас чад Твоих; паси нас. Твоих овец; насыщай нас на нивах Твоего правосудия. Еще, Педагог, веди нас пастырски на Твою святую гору, к Твоей церкви, стремящейся в заоблачную высоту, в небо уходящую. Буду Я пасти вас, говорит Он, и буду близок к вам. (Иез. 34, 14-16) как близок хитон к поверхности тела (2 Кор. 5, 2) . Он хочет мою плоть спасти, одеждой бессмертия ее облекая и мне кожу помазав. Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: "вот Я (Ис. ^8, 9\ Господи, Ты скорее услышал, чем ожидал я. И когда вы будете переходить, говорит Он, то не поскользнетесь (Ис. 43, 2), т. е. мы не погибнем, когда будем переходить в вечность, ибо Он нас поддержит; сам Он говорит это; сам Он хочет этого. Не пришел Я, чтобы пользоваться услугами, но чтобы служить (Мф. 20, 28; Мк. 10, 45). Поэтому Он изображается в Евангелии утрудившимся (Иоан. 4,6), за нас труды переносящим, обещающим собственную, свою жизнь отдать для искупления многих (Мф. 20, 28). Только такого пастыря Он признает добрым (Иоан. 10,11). Следовательно, щедролюбив Он, величайшим, собственной своей жизнью, за нас жертвуя. Он принес с собой людям спасение и человеколюбие, захотев быть человеком и назвавшись братом людей, хотя мог быть их Господом. До такой степени Он благ, что за нас Он даже умер. Но и правосудие Его при этом взывало: "Если вы ко Мне придете, будучи настроены искренне , то и Я буду расположен к вам; если же придете ко Мне с чувствами лживыми, то и Я окажусь по отношению к вам уклончивым, говорит Господь воинств". Упреки, обращенные к грешникам, названы здесь "путями кривыми"; - чувство же прямое и естественное символически обозначено в имени Иисуса йотою; Его благость к уверовавшим в Него по слуху о Нем неизменна и непоколебима: - Поелику Я звал вас, говорит Господь, и вы не послушались и все Мои совету отвергли и обличении Моих не приняли (Притч. I, 24-25). Таким образом, пристыживание, от Господа исходящее, весьма полезно. В этом смысле говорит Он и устами Давида: Не быть подобными отцам их, роду упорному и мятежное, неустроенному сердцем и неверному Богу духом своем. Они не сохранили завета Божия и отреклись ходить в законе Его (Пс. 77; 8, 10). Вот причина гнева; вследствие чего приходит Судья, принося с Собою наказание не захотевшим избрать добрый образ жизни. Поэтому Он разражается против них упреками, несколько сильнейшими, дабы видеть, нельзя ли будет их отклонить от их пути и предохранить от смерти. Через Давида Он возвещает потому и ясно этот мотив своей угрозы: Они не верили чудесам Его. И погубил дни их в суете и лета их в смятения. Когда Он убивал их, они искали Его и обращались, и с раннего утра прибегали к Богу, и вспоминали, что Бог - их прибежище и Бог Всевышний - Избавитель их (Пс. 77, 32-33). Так знает Он, что они из страха перед Ним обращались к Нему, перед тем презрительно относившись к Его благости. Потому что доброе, если оно является постоянно в форме благости, по большей части мало ценится; если же Бог к своему увещанию человеколюбиво присоединяет устрашение своим правосудием, тогда служат Ему. Есть два вида страха. Один соединен с благоговением. Такой страх питают граждане к дельным из своих властителей; такой страх питаем мы к Богу и разумные дети - к своим отцам. Потому что необъезженный конь бывает упрям, — говорится, - а сын, оставленный своей воле, делается дерзким (Сир. 30, 8). Другой вид страха соединен с ненавистью. Такой страх питают рабы к своим суровым господам; такой страх питали евреи к Богу, считая Его властителем, а не Отцом. А различие большое, думаю, между служением Богу вынужденным и служением Ему добровольным, утверждающимся на свободном выборе; между тем и другим расстояние равно целому небу. Но Он, милостивый, — говорится, - прощал грех, и не истреблял их; многократно отвращал гнев Свой и не возбуждал всей ярости Своей (Пс. 77, 38). Обращай на то внимание, как правосудный элемент у Педагога обнаруживается в порицании, а благостный - в милосердии! Потому поет Давид, или, лучше сказать, через Него Дух Святой, так: Правосудие и правота — основание престола Твоего; милость и истина предходят пред лицом Твоим (Пс. 88, 15). Оповещается здесь о тех же самых обнаружениях Божественной жизни, — о том, что свойственно Богу судить и благодетельствовать. И в том, и в другом из этих обнаружений Божественной жизни сказывается Божие всемогущество: в качестве правосудного Судьи Он различает противоположности; но, будучи правосудным. Судья этот и благ, состоя истинным Богом, который все и которым все, — Богом и именно единым Богом. И подобно тому, как человек некрасивый не может считать зеркало вещью дурной на том основании, что он видит в нем истинный свой образ; и подобно тому, как врач еще не может быть считаем больным за человека злого на том основании, что он признает в нем лихорадочное состояние (он не виноват, ведь, в лихорадке, а только устанавливает факт ее): подобно этому и тот, кто порицает нас, еще не является зложелателем для больной души: Он ведь не влагает в душу грехов, а только указывает на присущие ей недостатки, чтобы отвратить ее от таких склонностей. Бог, следовательно, сам по себе благ; правосуден же Он из-за нас; да и правосуден-то Он потому, что благ. И Его правосудие открыто нам Его Логосом, сошедшим свыше, - оттуда, где Отец. Потому что еще прежде, чем было что-либо сотворено. Бог уже существовал и Он был благ; потому-то Он восхотел стать и Творцом мира, и Отцом. Эта-то именно любовь и проникнутые ею Его отношения к миру сделались началом и правосудия Его, который Свое солнце возжег и Своего Сына послал. А Сын этот впервые возвестил о нисходящем с неба правосудии, сказав: и кто есть Сын не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец не знает никто, кроме Сына (Лк. 10, 22). Это знание Ими Друг Друга и есть символ вечного правосудия. Это правосудие потом низошло на землю к людям в виде буквы и плоти, в лице Логоса и в образе закона, вынуждая человечество к спасительному изменению расположении, потому что то правосудие было благим. Ты же не слушаешься Бога: вменяй поэтому себе самому в виду, что приближаешь к себе Судью.