—и по времени раньше «Просветителя»: он относится к концу XV в. После появления «Просветителя» (написанного, как мы покажем далее, в момент падения еретиков) не было никаких оснований обрабатывать его «слова», выпуская из них упоминания о уже поверженных еретиках; наоборот — вставка при составлении «Просветителя» обычной формулы Иосифа против Алексея, Дениса и Федора Курицына вполне естественна и находит аналогию во всех остальных «словах».

В пользу первичности текста «Сказаний» говорит и детальное их сопоставление с 8-м, 9-м и 10-м «словами» «Просветителя». Наиболее показательна в этом отношении одна особенность текста «Сказаний»:наличие в них прямых обращений к «брату»-читателю, отсутствующих в тексте «Просветителя» (при сличении нами учитывались все основные редакции этого памятника):

«Сказания»«Просветитель»Еже аще въсхощеши поискати и сам обрящеши в божествных книгах... (Муз. № 2469: «ты же аще восхощеши»);[5]Но аще кто въсхощет поискати и сам обрящет в божественных книгах...[6]... но подобает т и ведати, — яко и тысяща лет на неуставном приемлется.[7] ... но подобает ведати, яко же и тысуща лет на не уставном приемлется...[8]Познай, брате (Муз.: възлюблен-не), яко святый старец той...[9]Познавай убо, яко святый старец той.. [10]....

ино, брате, буди ти ведомо, что не на седмь тысящь лет сложена пасхалиа...[11]... и да будет нам ведомо, яко не на 7 тысущь лет сложена пасхалия...[12]

Сопоставляя приведенные места со всем текстом «Сказаний», мы убеждаемся в том, что перед нами характерная, типичная для всего этого произведения авторская манера: обращения к читателю проходят через весь текст «сказаний» (особенно первого из них), и Иосиф Волоцкий при составлении «Просветителя» не сумел их полностью удалить. «Како убо ты глаголеши тысящу лет век»,[13] — читаем мы во всех текстах; «видиши ли», «во многих писаниях обрящеши», «пойди к мудрейшим», «зри», «слышал ли еси», «яко же рече тебе», — поминутно обращается автор к читателю (опять-таки в обоих текстах).

Для «Сказаний», памятника в значительной степени апологетического, такая манера была вполне органична; к обличительному тону «Просветителя» она менее подходила, — отсюда некоторые сокращения таких мест в «Просветителе». Большая последовательность текста «Сказаний» в этом отношении еще раз говорит о первичности «Сказаний» по сравнению со «словами» «Просветителя».

В пользу первичности текста «Сказаний» говорит и большая его исправность: более полно читается здесь евангельская цитата (Матф., 514) — «вы есте свет миру, и божественного духа исполнь суще...»;[14] в рассуждении о «седмицах» читается пропущенное в «Просветителе» пояснение — «Седмица же не днем глаголет, ниже месяцем, но седмица лет, иже есть седмиц седмь и седмиц 60 и две, четыреста лет и 80 и три»;[15] полнее читается объяснение к апокалиптическому тексту («но и зверь убо, диявола глаголю...»)

;[16] полнее читается и «филологический» комментарий к псалмам («не рече „господь глаголет", но „уже глагола"»),[17] Когда и кто написал «Сказания о скончании седьмой тысящи»? Связь этого памятника с 1492 г. несомненна, — он должен был появиться в те годы, когда споры, порожденные несостоявшимся «концом мира», еще не потеряли своей остроты. Одно место в тексте «Сказаний» позволяет как-будто уточнить эту дату. Говоря о византийском писателе, написавшем цитируемое им «Зерцало» («Диоптру»), автор «Сказаний» восклицает: «Познай, брате, яко святый старец той, иже сиа написавый, бяше в лето шесть тысящное шесть сот третее — отселе за четыреста лет».[18] Если расчет этот точен ( в пользу его точности говорит неокругленность первой из дат), то мы получаем указание, что интересующий нас памятник написан в 6603 + 400 = = 7003= 1495 году. Как и «слова» об иконах, «Сказания» — анонимны. Не очень ясное указание на их авторство читается в предисловии к «Миротворному кругу», памятнику сер. XVI в., в составе которого содержатся сочинения о пасхалии Геннадия и «Сказания» (в их первоначальной анонимной редакции): «Тии бо написали суть пресвященный Генадие архиепископ Новгородский и преподобный игумен Иосиф два слова, приводяще сведетельство от божественных писаний, якоже пишут историческая словеса».[19] Наиболее вероятным автором следует считать Иосифа, включившего впоследствии этот памятник в свой «Просветитель». Но и в данном случае (как и в отношении «слов» об иконах) не исключены и другие кандидатуры: Геннадия Новгородского, сочинения которого содержат ряд совпадений со «Сказаниями», и Юрия Траханиота, раньше Иосифа и Геннадия занимавшегося этими сюжетами (проблема «седмиричности»)[20] и вставившегося целое послание «О летах седьмыя тысящи», помещаемое во многих списках непосредственно за «Сказаниями».[21] Нам известны следующие списки «Сказаний о скончании седьмой тысящи»: 1) БИЛ, Муз. № 2469; 4°; кон. XV в.—нач. XVI в. (водяной знак — тиара и три горы со змеей, см.: Лихачев, № 3514= 1482/85). Сборник; 2) ГПБ, Соф. № 1460; 4°; перв. пол. XVI в. Сборник. Л. 127 об. — духовная грамота Иосифа Волоцкого; лл. 250—314 — «Сказания»; л. 315 — Нил Сорский. Подробное описание рукописи см.: Д. Абрамович. Софийская библиотека, вып. III. СПб., 1910, стр. 246—253; 3) ГПБ, Кир-Бел. № 21/1098; 8°; кон. XVI в. Сборник. Л. 356 об. — «Аще хощеши обрести день лунный...»; л. 357 — «Сказание о глаголющих, что ради нет втораго пришествия Христова долго» (второе из «Сказаний о скончании седьмой тысящи»); л. 372 — «Сказание» в защиту Ефрема Сирина (третье из «Сказаний»); л. 394— «счет греческих купцов». Подробное описание рукописи см.: И. В. Я г и ч. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковно-славянском языке и исследования по русскому языку, т. I, СПб., 1885—1895, стр. 987 (отд. изд. СПб.. 1896, стр. 699). Ср. выше, стр. 257; 4) ГПБ, Погод. № 1292; 8°; кон. XVI—нач. XVII в. Сборная рукопись. Лл. 112 об.— 232 об. — пасхальные расчеты; л.