Но, будучи клеветником и лжецом, диавол употребляет ложь как свое главное оружие: он обманывает свою жертву, показывая ей, будто в его руках сосредоточены могучая сила и власть, тогда как на самом деле у него нет этой силы. В. Лосский отмечает, что в молитве "Отче наш" мы не просим "избави нас от зла", то есть от всякого зла вообще, но "избави нас от лукавого" - от конкретной личности, воплощающей в себе зло[61].

Этот "лукавый", не будучи изначально злым по своей природе, является носителем того мертвящего не-бытия, той не-жизни (ср. славянское слово "нежить"), которая ведет к смерти и его самого, и того, кто становится его жертвой. Бог является абсолютно непричастным злу, однако зло находится под Его контролем, так как именно Бог определяет границы, в которых зло может действовать.

Более того, по неисповедимым путям Своего Промысла, в педагогических или иных целях Бог иногда пользуется злом в качестве орудия. Это видно из тех мест Библии, где Бог представлен насылающим на людей зло: так, например, Бог ожесточил сердце фараона (Исх. 4:21; 7:3; 14:4); Бог послал злого духа на Саула (1 Цар. 16:14; 19:9); Бог дал народу "недобрые заповеди" (Иез.

20:25, по еврейскому тексту и переводу LXX); Бог предал людей "нечистоте", "постыдным страстям" и "превратному уму" (Рим. 1:24-32). Во всех этих случаях речь идет не о том, чтобы Бог был источником зла, но о том, что, будучи всецело властен как над добром, так и над злом, Бог может использовать зло для достижения добра или для избавления людей от еще большего зла.

Естественно возникает вопрос: зачем вообще Бог позволяет злу и диаволу действовать? зачем Он допускает зло? Блаженный Августин признался, что он не в состоянии ответить на этот вопрос: "Я не могу проникнуть в глубину этого решения и признаюсь, что оно превышает мои силы", - написал он [62]. Ответив на вопрос о происхождении зла, богословие не дает четкого ответа на вопрос о том, почему Бог, не будучи создателем зла, все же позволяет ему действовать.

Говоря об этом, богословствующий ум в очередной раз замирает перед тайной, будучи не в силах проникнуть в глубину Божественных судеб. Как говорит Бог в книге пророка Исаии, "Мои мысли - не ваши мысли, и пути Мои - не ваши пути... Но как отстоит небо от земли, так отстоит путь Мой от путей ваших и помышления ваши от мысли Моей" (Ис. 55:8-9, по переводу LXX).

  Вселенная   Видимый мир, согласно Библии, сотворен Богом в шесть дней (см. Быт.1). Как понимать эти "дни"? Вряд ли можно думать, что речь идет об обычных шести сутках - хотя бы потому, что сутки зависят от Солнца, а само Солнце появилось на четвертый день. На языке Библии слово "день", как было отмечено выше, означало некий промежуток времени, иногда очень продолжительный.

Так, например, сорокалетнее странствование евреев между Красным морем и Ханааном Давид называет "днем искушения в пустыне" (Пс. 94:8). В другом псалме он говорит: "пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний" (Пс. 89:5). И апостол Петр говорит, что "у Господа один день, как тысяча лет, а тысяча лет, как один день" (2 Пет. 3:8). Кроме того, о седьмом дне не сказано "и был вечер, и было утро", как о других днях, из чего можно заключить, что седьмой день еще не завершен и продолжается теперь. "Восьмым днем" христиане издревле называли будущий век и Царство Небесное. Все это говорит о том, что библейские шесть дней - это шесть последовательных этапов творения, которое разворачивается постепенно, как грандиозная картина великого Художника. Первые слова Библии - "в начале". Бог созидает время, но "начало" времени, как говорит святой Василий, не есть еще само время. Начало - это тот первый и краткий миг, который приобщает тварное бытие к вечности, потому что с того момента, как потечет время, Вселенная должна будет подчиниться его законам, согласно которым прошлого уже нет, будущего еще нет, а настоящее есть неуловимое и всегда ускользающее мгновение, которое, не успев начаться, уже кончается. И хотя время появляется одновременно с Вселенной, все-таки тот краткий миг "начала", когда времени еще не было, а Вселенная уже должна была начаться, является как бы залогом того, что тварное бытие приобщилось к вечности и когда-нибудь после завершения своей истории, опять войдет в вечность. Ибо вечность - это отсутствие времени, а вне времени есть только сверх-бытие или небытие. Вселенная, вызванная творческим словом Бога из небытия во временное бытие, после окончания времени не исчезнет, не канет в небытие, но приобщится к сверх-бытию и станет вечной. Платон говорит о сотворении Вселенной во времени: "Время возникло вместе с небом, дабы, одновременно рожденные, они и распались бы одновременно, если наступит для них распад"[63]. А Библия говорит о "начале", которое было до времени, и если для времени наступит "распад", то Вселенная останется. Время, являющееся иконой вечности ("первообразом для времени послужила вечная природа", по Платону[64], сублимируется в вечность, а Вселенная - в Царство будущего века. "В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою" (Быт. 1:1-2). По другим древним переводам Библии, Земля представляла собой "нечто пустое и ничтожное" (Феодотион), "нечто праздное и неразличимое" (Симмах)[65], то есть бесформенную праматерию, из которой предстояло сотворить мир. "Земля" первого дня - это, по выражению митр.