С православно-религиозной точки зрения раскол в Церкви есть величайший грех. Святой священномученик Киприан Карфагенский, святой Иоанн Златоуст и святой Оптат Мелевитский говорят, что, "раскольник аще будет замучен за Христа и прольёт свою кровь, то и кровь его не омоет сего греха". Но от мирян трудно требовать большой ответственности за церковные разделения, если сами духовные лица несерьёзно относятся к этому вопросу. Например, одного парижского протоиерея спросили в шутливой форме: "Ну вот Вас сначала запретила Московская Патриархия, потом митрополит Антоний, теперь Вы подчинились грекам. А что, если запретит Вас и Константинопольский Патриарх?" — Протоиерей, не задумываясь, шутливо ответил: "Э.. ! Одним запрещением больше, одним меньше: не всё ли равно?" А в интимной беседе с другим епископом, протоиерей сказал: "Конечно, мы сознаём, что канонически не правы. Но что же делать, если паства наша не в состоянии идти за нами? Нужно приспосабливаться к ней". Этот протоиерей хотя бы сознавал свою неправоту, а ведь другие и этого не делали, но на оборот, старались оправдать канонические расколы в Церкви. В этом и лежит трагизм положения. Следует признать, что основная причина церковных расколов и беззаконий в церковной жизни была и есть нецерковность большой части духовенства и интеллигентных мирян. Вместо церковности, т. е. подчинения Церкви и ее канонам, руководителями обладало сильное желание управлять ею, каждый подчинялся собственному уму, обычному мирскому рационализму, а этот путь всегда был источником ересей и расколов. Вот этот недостаток современного общества: отсутствие интереса к Церкви, не в смысле посещения Богослужений, а в смысле не желания изучить её сущность, её канонический и догматический устрой.

Нецерковность приучает смотреть на Церковь, как на обычное мирское общество, которое можно организовать по своему усмотрению, приспосабливаясь к местным условиям и данной обстановке. Такие взгляды приносят большой вред Церкви. В частном разговоре каждый русский назовёт себя непременно православным. И такое заявление весьма похвально, ибо оно свидетельствует о принадлежности его к Православной Русской Церкви. Таковыми считают себя также и все русские других юрисдикций. По учению Слова Божия, единство веры и Церкви должно объединять всех в союзе мира и любви. Святой Апостол Павел говорит о взаимоотношениях членов единой Церкви следующее: "Ибо как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, составляют одно тело, так и Христос". Замечательно здесь то, что Апостол прямо называет Церковь Христом, т. е. Он Сам живёт в ней; она есть Его вместилище, или тело. Какая же должна была бы быть любовь, единство, близость между членами единого тела Христова!

"Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы — тело Христово, а порознь — члены" (1 Кор. 12: 12-27).

Боже, Боже, как мы все далеки от этого! Вместо заповеданного Апостолом единства во Христе, свирепствует вражда, ссора, разлад. Мы все хотим больше и больше обособляться, отделяться, раскалываться, враждовать до ненависти. И увы, "не болеем", "не страдаем" этим, а даже хвалимся своею "самостоятельностью". Хвалимся болезнью разложения.

Попробуйте достигнуть единения на церковной почве среди наших соотечественников в Эмиграции! Это окажется несбыточная мечта, неосуществимая идея. А причина сему — нецерковность общества, никто не болеет вопросом о Церкви родной. Православная Зарубежная Церковь переживает два серьёзных кризиса: один — юрисдикционный раскол, а второй — нехватка хорошего духовенства. Первый кризис породил второй. Когда создавали юрисдикционные расколы, то пошла гонка за духовенством. Образовались параллельные церковные общины разной юрисдикции в одном городе без всякой надобности. В связи с этим увеличилась потребность в священниках, потому что там, где был один, стало их два или три. Епископы разных юрисдикций рукополагали побольше священников, чтобы увеличить этим число своих приходов. С богословским образованием и пастырской подготовкой кандидатов не было. Поэтому посвящали кого попало. Священники, нарушившие церковную дисциплину и ведущие себя зазорно, убегали от наказания к епископу другой юрисдикции, который давал за это награду. Создавался хаос в церковной жизни, появилась анархия. Не отставали от этого и миряне, которые своей поддержкой провинившихся батюшек углубляли церковные расколы и увеличивали вражду.

В пылу юрисдикционных и других споров забыли Христа и Его Церковь, которая есть единая Святая, Соборная и Апостольская. Юрисдикционные распри остаются без перемен, но кризис с духовенством углубляется. Во всём русском зарубежье увеличивается нужда в духовенстве. Хороших кандидатов нет, и епископы в тревоге за судьбу приходов. Для подготовки кандидатов в священнический сан нужны духовные семинарии или пастырские курсы, но без денег это немыслимо осуществить. Церковные кассы бедны, а прихожане в этом деле не помогут. У одних нет сознания для этого, у других нет желания помочь. Но образованных и подготовленных батюшек все требуют. Да и Церковь нуждается в хороших, стойких и идейных пастырях. Плохие священники дело Божие разрушают, а хорошие создают.

Наша Аргентинская епархия не испытывает ещё крайней нужды в духовенстве. Благодарение Богу за это. Но у нас есть несколько протоиереев уже преклонного возраста. Для нашей Церкви будет большой трагедией, когда эти почтеннейшие старцы свалятся с ног и не смогут продолжать своего пастырского служения. Кем мы их тогда заменим? Смены у нас никакой нет. Новых кандидатов в священники не находится. Православные в некоторых парагвайских колониях уже не имеют священников и остаются без духовной опеки. Эта опасность угрожает нам в Аргентине. Прихожане бывают иногда слишком требовательны по отношению к своим батюшкам, но материально их не обеспечивают. Самое ничтожное вознаграждение получает наш священник. Он полуголодный и ничего не имеет. Простой рабочий получает в день 200 пезо (~ 4000 в месяц), а наш священник имеет в месяц около 800. Материальная необеспеченность удерживает подходящих кандидатов от принятия священнического сана. Просто идейно служить Церкви, Богу и людям они не решаются. Наше церковное положение грозное и его скрывать не следует. Мы говорим обо всём этом, чтобы вызвать интерес к Церкви и её судьбе в эмиграции. Мы хотим показать, как важно заболеть вопросом о Церкви. Нужно понять, что Церковь имеет свои очень важные проблемы, о которых не думают наши прихожане, посещающие храмы, но и умеющие слишком много грешить языком в осуждение своих духовных пастырей. Будущее нашей Православной Зарубежной Церкви зависит от ревности духовенства и благочестивых мирян, иначе оскудеет вера Православная.

Сугубое торжество

Прихожане и богомольцы кафедрального храма в Буэнос-Айресе были участниками сугубого торжества, присутствуя на богослужении в новом Кафедральном соборе в праздник Пятидесятницы: с одной стороны большой праздник Пресвятой Троицы или Сошествия Святого Духа на Апостолов, а с другой стороны — Богослужение в новом Кафедральном соборе. Эти два церковных события наполнили неземною радостью верующие сердца русских людей, сошедшихся в этот день на молитву в соборе.

"Радостно было сознавать,— пишет Е. Гондобина в "Русском слове", — что первая Божественная литургия в нашем собственном новом кафедральном соборе совпадает именно с этим Праздником, что от ныне все Богослужения будут совершаться в этом храме и что никто теперь не сможет воспрепятствовать этому. Как и следовало ожидать наш собор был переполнен молящимися. На всех лицах светились радостные улыбки. Все поздравляли друг друга — "с новосельем". Те же чувства угадывали мы и у клира, что выявлялось в большом молитвенном подъёме и высокой торжественности Богослужения. Особенно проникновенно звучали молитвы, слившие в одном благоговейном порыве духовенство и мирян".

"Среди молящихся удивительный шепот, — пишет В. Шапкин в той же газете, — Как красиво! Как много воздуха и света!" Действительно, высота собора при простоте архитектуры даёт впечатление почти огромности его, а особенно если принять во внимание привычку нашей эмиграции к подвалу, где временно размещался Кафедральный храм, либо к маленьким приходским церковкам. Одновременно — общее изумление: "…как могли так быстро построить такой собор?" Всякий по собственному опыту знает, что постройка маленького домика для своей семьи тянется около года. А собор был заложен 13 октября 1957 года и теперь мы уже в нём молимся. Да ещё нужно принять во внимание, что строить его начали совсем без денег, единственно с надеждой на помощь Божию, да на жертвенность русской православной эмиграции в Аргентине.

Вспоминается почти вопль старосты храма С. Д. Гегелашвили при встрече вновь прибывшего владыки епископа Афанасия, назначенного на аргентинскую кафедру после смерти архиепископа Иоасафа: "Владыко! Выведи нас из подвала этого!" И было от чего прийти в отчаяние. При ясном сознании необходимости строить собственный собор, царствовал крайний пессимизм, особенно после неудачной попытки что-то сделать в 1952 году. Владыка Афанасий не обманул возлагавшихся на него надежд, и вопль вывести кафедральный храм из наёмного подвала нашёл в нём отклик. Все местные пифии предрекали ему провал в этом, казалось, безнадёжном предприятии. Опять вспоминается, как некий, ну, скажем, сеньор жестоко раскритиковал владыку Афанасия на собрании, созванном для обсуждения вопроса о постройке собора, за проект, лишённый по его словам, самой элементарной серьёзности. Но… "Разум разумных отвергну", — сказал Господь устами пророка, и злопыхающие мудрецы остались посрамлёнными". Со дня сошествия Святого Духа на Апостолов Христовых благодать Божия постоянно пребывает в Церкви Православной. Через молитвы верующих Господь Бог посылает дары Духа Святого на них. Мы веруем, что одним из даров Божиих для православных русских в Буэнос-Айресе есть сооружение в кратчайший срок собственного Кафедрального собора".