Христианской Церкви часто приписывают учения, которых Она не исповедует. Например, бытует мнение, что Церковь учит о вечной погибели всех тех, кто не является христианином. Так ли это? Прежде всего, необходимо сказать, что Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим.2:4). Не какой-то избранный народ, или группа людей, объединенных любыми признаками, а все! Если человек никогда не знал Иисуса Христа, никогда не имел возможности познакомится со Священным Писанием, будет ли он гореть в аду? В Новом Завете есть ответ на этот вопрос: «Ибо нет лицеприятия у Бога. Те, которые, не [имея] закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся (потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут, ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую) в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные [дела] человеков через Иисуса Христа» (Рим.2:11-16). Мы видим, что язычники будут судиться не по Евангелию, а по закону совести, написанному в их сердцах. Но спасение невозможно для тех, кто, слыша Евангельскую весть, отверг ее. «Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мф.12:31-32). Что значат эти слова? По св. Афанасию, хула на Духа Святого есть сознательное противление Богу237, сознательное богоборчество. Христиане не утверждают, что все, кто не принадлежит к Православной Церкви, обязательно погибнут. Мы предаем этот вопрос милости Божией, так как нам не известен суд Божий238: «Внешних…судит Бог» (1Кор.5:13), но конец света не наступит раньше, чем Евангелие не будет проповедано до всех концов земли (Мф.24:14). Мы утверждаем, что нет спасения для тех, кто занимается сознательным богоотвержением, и что нет спасения вне Христа.

Как мы помним, у Бога «все живы» (Лк.20:38), по мнению некоторых богословов, в частности епископа Иллариона (Алфеева), если человек не мог слышать Евангелие при жизни, он может Его услышать после смерти. Епископ Илларион (Алфеев) пишет: «Церковь твердо верует, что вне Христа, вне Крещения и Церкви спасение невозможно. Однако не все, кто на земле не знал Христа, лишаются всякой возможности избавления от ада, так как и в аду слышна проповедь Евангелия. Создавая человека свободным, Бог взял на Себя ответственность за его спасение, и это спасение уже совершено Христом. Тот, кто сознательно отвергает Христа и Его проповедь, делает выбор в пользу диавола и сам является виновником собственного осуждения: «Не верующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Ин. 3:18). Но как может быть осужден тот, кто вообще не слышал Евангелия? «Предположите, - говорит Климент Александрийский, - что умершим до пришествия Господня Евангелие не было проповедано: тогда выйдет, что как спасение их, так и осуждение суть дело вопиющей несправедливости». Точно так же и умершим после пришествия Христа, которым не было проповедано Евангелие, не может вмениться ни вера, ни неверие. Поэтому Христос и благовествует во аде, чтобы каждый созданный Им человек мог сделать выбор в пользу добра или зла и в соответствии с этим выбором или спастись, или быть осужденным (подчеркнуто нами. – В.П.)» 239.

24. «Махатмы» о христианстве

Как агни-йога относится к христианству? Обратим внимание на следующее высказывание Е. Рерих: «Ввиду переживаемого всем миром страшного духовного кризиса, ужасающего всерастлевающего безбожия, которое и явилось следствием узкого мертвящего сектарианизма и удушающей догматики так же, как и падения нравственности среди церковных служителей, мы никогда не говорили, не говорим и не будем говорить против какой-либо религии как таковой или же против храмов (выделено нами. – В.П.). Лучше какая ни на есть религия и храм, нежели без храма. Но против нетерпимости, невежества и безнравственности мы будем протестовать (выделено нами. – В.П.)»240, той же претензией на праведный гнев дышат и эти слова Е. Рерих, поясняющие смысл столь часто используемого ею понятия «церковники»: «…под церковниками я подразумеваю не исключительно духовных пастырей, но всех ханжей и изуверов, прикрывающих свои темные делишки каждением и коленопреклонением, и крестным целованием...»241. Итак, Е. Рерих не возражает против религии и храма, но готова противостоять таким одиозным явлениям, встречающимся в любом человеческом обществе, как нетерпимость, невежество и безнравственность. Казалось бы, ее отношение – не самое худшее. Но обратим внимание на одну фразу, которая не может не насторожить каждого внимательного читателя: «удушающая догматика» - именно так характеризует Е. Рерих учение Церкви, тем самым подрывая самую основу своей толерантности. Так что же кроется за красивыми, но чрезвычайно общими фразами, наподобие вышеприведенной: «против нетерпимости, невежества и безнравственности мы будем протестовать»? Что понимает Е. Рерих под «нетерпимостью»? Быть может, неприятие учения агни-йоги? А можно ли считать, что Е. Рерих воплощает в жизнь собственные слова о терпимости? И не стоит ли за словами о «невежестве» банальное незнание и отрицание церковного вероучения? Рассмотрим эти вопросы.

Чудеса «веротерпимости» и «толерантного» отношения к христианству являют миру уже послания «махатм», которые были написаны еще при жизни Е.П. Блаватской, которую сами Рерихи считали предтечей своего учения: «Ваш «Господь Бог»,… создав все, сказал: «Сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему» и т.д., и создает человека – двуполой обезьяной (выделено нами. – В.П.)!»242. Итак, Господь Бог Священного Писания и «бог» оккультистов – не один и тот же, как признает это сама Блаватская, говоря о библейском Боге столь пренебрежительно, что использует даже кавычки: «Ваш «Господь Бог»». Что же касается дальнейших выражений Блаватской, то, видимо, эти строки призваны продемонстрировать образцово-показательную высоту культуры и любви к ближним тех «махатм», с которыми контактировали Рерихи и Блаватская. Махатмы продолжают: «…Более того, читающий наши буддийские писания, предназначенные для суеверных масс, не найдет в них демона, столь же мстительного, несправедливого, жестокого и тупого, как сей небесный тиран, которому христиане с рабским усердием воздают поклонение (выделено нами. – В.П.)»243. Вне всяких сомнений утверждения «тупой», «жестокий», «двуполая обезьяна», - прозвучи они из уст христианина и будь направлены в адрес «махатм», - послужили бы для оккультистов примером той самой «нетерпимости», которой рвалась противостоять Е. Рерих. На «махатм» же законы уважительно отношения к ближним, очевидно, не распространяются, вот уж действительно quod licet jovi, non licet bovi (что позволено Юпитеру, то не позволено быку). Елена Рерих разъясняет отношение «махатм» к Богу: «…если Вы внимательно и без предвзятости прочтете «Письмо о Боге», Вы увидите, что Махатма отрицает и говорит против кощунственного человеческого представления Личного Бога, жестокого и несправедливого, карающего вечным проклятием якобы еретиков и оправдывающего все злодеяния, совершаемые в прославление Его. Такого Бога Махатмы, истинно, не ведают и не почитают»244. Даже если допустить, что Елена Рерих говорит правду, и мотивы непочитания Бога «махатмами» именно таковы, это не снимает с «махатм» требований уважительного отношения к христианам и использования лексики, соответствующей хотя бы минимальным требованиям элементарной культуры. Что же касается столь непривлекательного образа Бога, нарисованного Е. Рерих, то хотелось бы напомнить последователям агни-йоги о стремлении Елены Ивановны протестовать против невежества: к сожалению, представление оккультистов о христианстве состоит из набора диких мифов, имеющих очень небольшое отношение к реальному положению вещей.

Истинное, т.е. крайне отрицательное, отношение к Церкви явственно прослеживается и в следующих словах Е. Рерих, претендующих к тому же и на попытку его обоснования: «…Конечно христианство, в его современной форме, и учение самого Христа – две совершенно разные вещи. Точно так же, как современный ламаизм и основное учение Готамы Будды являются полными антиподами…»245. Ну что ж, здесь, по крайней мере, Е. Рерих открыто расписывается в своем негативном отношении к Христианской Церкви: горькая правда, как говорится, лучше сладкой лжи о терпимости к любой религии и храму. Но если в глазах Рерихов современное христианство есть антипод учения Христа, то чем же является, по их мнению, современное христианство? «Когда утверждается новое задание, то всегда есть колючие иглы. Но те противные иглы обращаются в тупые умыслы. Бьющиеся под Нашим Щитом идут смело и, приняв такт течения Космического Магнита, могут, истинно, знать победу. Конечно, подымутся голоса против Великой Истины Агни Йоги. Ревнители Церкви и слуги тьмы (выделено нами. – В.П.), конечно, не вынесут искру Фохата»246, «Так если Отцы Церкви зовут в прошлое, то служители света зовут в будущее»247. Итак, против «Великой Истины Агни Йоги», служители которой зовут в будущее, поднимут голоса «колючие» «противные» «иглы», то есть ревнители Церкви, приравненные терпимыми к любой религии Рерихами к «слугам тьмы». Но если Отцы Церкви и слуги тьмы в глазах Рерихов – явления одного порядка, то Сама Церковь является для Рерихов синонимом тьмы.

Апофеозом, раскрывающим подлинное отношение агни-йоги к Церкви, можно считать следующее, на сей раз предельно откровенное заявление оккультных «махатм»: «Человечество погрязло в пережитках, в старом мышлении, вне осознания, утвержденного Бытия. Так дух смещающихся народов тлеет на уходящих энергиях, {таких}, как ханжество, суеверие. Основа этого тления – церковь, которая сеет ужасы, - непозволительна (выделено нами. – В.П.)!»248. Здесь, на наш взгляд, комментарии уже излишни249. Но что служит обоснованием подобного неприятия Церкви? Не мистическим - оно очевидно, - а рациональным: ведь для того, чтобы каким-то образом инспирировать своим последователям мысль о непозволительности Церкви и о природе Ее служения, необходимо рациональное объяснение подобного отношения. Не каждый рериховец сразу и безоговорочно согласится с приведенными выше заявлениями Рерихов о Церкви. Остановимся на этом вопросе подробнее.

Любимым обвинением в адрес Церкви у Е. Рерих является деятельность инквизиции: «Ведь Инквизиция – самое страшное, несмываемое пятно на златотканных одеждах христианской церкви. Инквизиция была страшной карикатурой на Суд Божий, внушенная князем тьмы для растления и подрыва веры на все времена в чистоту, благость и справедливость церкви»250. Не рассматривая тему инквизиции саму по себе, зададимся лишь двумя вопросами: какое отношение имеет к западным процессам инквизиции Русская Православная Церковь и повинны ли в существовании инквизиции современные христиане251? Если нет, то почему агни-йога не делает различий в своем отношении к Римско-Католической Церкви и к Православной? Не в Православной Церкви, а напротив, в учении агни-йоги проскальзывают ноты инквизиторской жестокости по отношению к всякому инакомыслию: «Пора сжечь мощи следуя завету Христа»252. Как много нового о Христе и Его учении, оказывается, могут узнать о себе христиане, обратившись к трудам Рерихов. Нам о таком завете неизвестно. Но принимая в внимание тот факт, что уничтожению мощей в России, санкционированному в 1920 году самим Лениным, самозабвенно предались большевики, может быть они и есть, по мнению Рерихов, истинные последователи заветов Христа? Не зря же «махатмы» так восторгались своим собратом «махатмой» Лениным.

Что еще не устраивает Елену Рерих в христианстве? В книге «Озарение» читаем: «Мы решительно против монастырей как антитезы жизни, лишь рассадники жизни, общежития лучших выявлений труда найдут себе Нашу помощь»253. Но почему в таком случае госпожа Рерих неоднократно клялась в любви к аскетическим трудам св. Антония Великого, представляющим собой наставления для монахов? Ведь в агни-йоге считается, что монашество уводит от социальной активности, которая важна для построения «нового мира». Все монахи воспринимаются как отшельники, даже если они живут в общежительных монастырях. Об отшельничестве же агни-йога пишет: «Путь отшельничества не Наш путь. Нужно принести жизни цветы опыта. Также, кто решит для себя легкую задачу непотревоживаемого существования?»254 Вот только в другом стихе утверждается прямо противоположное: «Мы не осуждаем отшельников, которые силою мысли приносят великую помощь…»255. Так как же агни-йога относится к практике отшельничества? Кто для агни-йоги отшельники? Люди, бегущие от жизни и решающие для себя «легкую задачу непотревоживаемого бытия» или, наоборот, приносящие «великую помощь» «силой мысли»? Было бы неплохо, если бы «махатмы» с этим вопросом как-то определились.

Для того, чтобы ответить для себя на вопрос, соответствует ли представление о церковной жизни, внедряемое в сознание адептов агни-йоги, действительности, обратим внимание на следующий стих: «Отрицающие Бога не видели Его, но как выглядит Бог содержателей кабаков? И велика подкупность Христа, прикрывающего за свечку любое предательство.