Но не нужно, дорогие, сомневаться в том, что это печальное событие происходило согласно особенному тайному распоряжению Божию и допущено было с целью чрезвычайной, самой высокой и благодетельной. Предтечево славное усекновение, смотрение бысть некое Божественное: да и сущим во аде Спасово проповесть пришествие. (Кондак Усекновения, гл. 5. - Ред.) Спасителя мира ожидали не одни только сущие на земле живые, но и умершие, которых число в сравнении с живыми было гораздо больше. Надобно было кому-либо и им возвестить о пришествии Победителя смерти и ада. И вот для этого великого дела Промыслом Божиим и избран Иоанн Предтеча, который предвозвестил прежде явление Спасителя на земле.

Ирод с Иродиадою, не зная путей Божиих, выполнили тайное определение Промысла Божия, хотя вина их от этого и не уменьшается, ибо действовали они по безумному своему произволу ради удовлетворения своих страстей. Пути Божии неисповедимы. Святой Иоанн имел уже много венцов за свои подвиги, и вот ему дается новый венец - мученичества - и вместе с тем новое поручение - быть Предтечей и провозвестником Спасителя во аде для всех, ожидавших там Его пришествия. И поэтому, когда возлежавшие смотрели на лежащую на блюде главу Пророка, святой Иоанн уже стоял в небесной славе пред сонмом праведников и возвещал им о пришествии Христа Спасителя, Которого они ожидали от века. Но этого никто не знал, и по поводу кончины его много, конечно, пролито было слез и выражено много недоумений и разочарований: есть ли после этого Промысл Божий и стоит ли после этого праведно жить, когда благочестивая жизнь не получает никакой награды, когда Иоанн усекнут в темнице от Ирода?

Нас же, дорогие братия и сестры, взирающих на святую кончину праведника, ревность его по правде Божией да предостережет от беззаконий, подобных тем, обличителем коих был он, и да воодушевит наши души говорить правду, любить правду и стоять за правду Божию, может быть, даже и до самой смерти, ибо за это уготована великая награда от Господа в будущей жизни: Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царствие Небесное (Мф. 5, 10). Помолимся сегодня святому Иоанну Крестителю, чтобы он своим предстательством благословил наш земной путь, дабы и нам сподобиться от Господа вечной и присноблаженной жизни. Аминь.

1960 г.

На усекновение главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна (II)

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие о Господе братия и сестры, сегодня Церковь Христова, а вместе с нею и мы с вами, со скорбью воспоминает печальное событие из нашей Священной истории - усекновение главы величайшего Пророка - Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Это трагическое событие ныне читанное Евангелие передает нам в следующих словах: Ирод, послав, взял Иоанна и заключил его в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что женился на ней. Ибо Иоанн говорил Ироду: не должно тебе иметь жену брата твоего. Иродиада же, злобясь на него, желала убить его; но не могла. Ибо Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой, и берег его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его. Настал удобный день, когда Ирод, по случаю дня рождения своего, делал пир вельможам своим, тысяченачальникам и старейшинам Галилейским, - дочь Иродиады вошла, плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним; царь сказал девице: проси у меня, чего хочешь, и дам тебе; и клялся ей: чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства. Она вышла и спросила у матери своей: чего просить? Та отвечала: головы Иоанна Крестителя. И она тотчас пошла с поспешностью к царю и просила, говоря: хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя. Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей. И тотчас, послав оруженосца, царь повелел принести голову его. Он пошел, отсек ему голову в темнице, и принес голову его на блюде, и отдал ее девице, а девица отдала ее матери своей. Ученики его, услышав, пришли и взяли тело его, и положили его во гробе (Мк. 6, 17-29).

Как видите, сегодняшнее Евангелие воспроизводит перед нами скорбную картину предания смерти величайшего Пророка, признанного Самим Спасителем большим из всех, рожденных женами. Все в этой картине носит отпечаток чего-то ужасного, непередаваемого. Этот блистательный пир, эти шумные рукоплескания пирующих, эта полная безумия пляска - и потом вдруг эта дымящаяся теплой кровью голова, принесенная на блюде, поданная палачом молодой девице, которая, в свою очередь, отдает ее своей матери. Это адское смешение ненависти и безумного веселья, пляски и убийства, крови и сладострастия - все это заставляет сердце трепетать и наполняет его ужасом.

Читая в Священном Писании о жизни великих свидетелей, светильников Божиих, невольно приходишь в недоумение и спрашиваешь: почему для иных живущих на земле Господом уготованы мир, наслаждение всевозможными благами, утешение в скорбях и умирают они естественной, спокойной смертью, а на долю сих верных и твердых избранников Божиих выпадает такая ужасная, полная мучений и гонений жизнь и - очень часто - такая страшная кончина?

Посмотрите, какой смертью умирают они: святой пророк Исаия распилен пилой, святой пророк Иеремия во рву побит камнями, святой Захария убит возле алтаря церковного, святой первомученик Стефан также побит камнями, святому апостолу Иакову отсекли голову, святого апостола Петра распяли на кресте, апостол Павел был усечен мечем, да и все почти святые Апостолы, за исключением, пожалуй, святого апостола Иоанна Богослова, приняли мученическую кончину. Неисповедимы пути Твои, Господи! Зачем уготовал Ты для них такую кончину?

Но из всех этих мученических смертей смерть Иоанна Крестителя является самой ужасной. Представьте блистающий огнями дворец Ирода, в котором идет пир, а под ним - мрачное подземелье, откуда нет никакого выхода на свет и на свободу. В нем томится Пророк. И вот среди ночи слышатся тяжелые шаги спускающегося вниз грубого и безжалостного воина, отворяется дверь… глухой шум тяжело опустившегося меча - и все кончено. Был ли он застигнут во сне? Молился ли он? Произнес ли какие-нибудь последние слова? Ничего нам не известно, вместо ответа на все вопросы наши лишь гробовое молчание.