А что, если измученная беспросветным одиночеством девушка решится на гражданский брак? Будут ли к ней снисходительны? Не поторопятся ли вычеркнуть ее из списка порядочных женщин, не заклеймят ли позорным именем?.. Но в списках думы она будет значиться не замужем. Что ж это, проповедь гражданского брака? Думские весталки! Как грустно и как обидно звучит это название. Святое неотъемлемое право каждой женщины быть женой и матерью отнято лишь за то, что она отдает всю свою жизнь чужим детям! Казалось бы, кто, как не интеллигентная женщина, имеет несомненное право быть матерью? Кто, как не образованная девушка, близко узнавшая душу ребенка, может умело и умно воспитать своих детей и дать родине полезных граждан?!

Жалко, тяжело бывает видеть людей несчастных, больных, голодных, но еще тяжелее смотреть на людей душевно калечимых с таким тупым безжалостным расчетом.

Уполномочило ли общество своих выборных так безжалостно относиться к судьбе беззащитных интеллигентных девушек!*

Д.

______________________

* Можно сказать  крик сердца! Но где этого положения вещей корень? Аскет, заснувший около ненужного ему брака, коего он есть господин. Сон этот сказал всем, городской думе, военной администрации, "приходите и разоряйте мне ненужное сокровище; запрещайте брак, хоть всем запрещайте: я вижу девственные сны и семьей не интересуюсь". В. Рв.

______________________

LX. Гнусный промысел

Промысел продажи женщин на Ближний и Дальний Восток в публичные дома и гаремы давно уже обращал на себя внимание одесской администрации, но пресечение этого зла представлялось крайне трудным: дело обставлено большими секретами и поставщицы живого товара, не живя в Одессе, наведываются сюда лишь изредка и на короткое время только для отправки в дорогу завербованных их агентами женщин. Эти своеобразные антрепренерши раскинули сеть по всему Югу России, они оперируют и в Киеве, и в Ростове, совершая периодические переезды из города в город, иногда через большие промежутки времени. "Агенты" этих антрепренерш  не уличные оборванцы, а ловкие и искусные, тонко знающие дело и иногда весьма нарядные, презентабельные джентльмены, сплошь и рядом евреи, имеющие претензию "понравиться" своим жертвам. Несчастные женщины, застигнутые крутыми житейскими обстоятельствами, соблазняются предлагаемыми антрепренершами или их агентами задатками и хранят заключенное обеими сторонами "добровольное соглашение" в великой тайне. На Восток они эмигрируют в качестве туристок, дам, разъезжающих по делам родственников и мужей, спутниц ловких аферистов и компаньонок антрепренерш. С внешней формальной стороны полиции часто не к чему бывает придраться: у эмигранток паспорта в полном порядке, на предлагаемые вопросы женщины дают самые ясные ответы. Антрепренерши иногда увозят и неопытных молодых девушек под видом своих родственниц. Рассказывают, что в турецких гаремах есть смоленская гимназистка, сбежавшая от бездны школьной премудрости, есть покинутые мужьями жены, супругам которых в возмещение понесенной потери дарили кровных арабских жеребцов, а одна француженкагувернантка, по поводу тайного увоза которой в гарем возникла дипломатическая переписка, откровенно и решительно заявила, что она просит "не освобождать" ее. Торговля живым товаром ведется на золото, и даже на очень крупное золото; антрепренерши и их агенты зарабатывают хорошие куши, а жертвы их, нередко исстрадавшиеся дома в нужде и голоде, увидев в руках первые деньги, не проявляют иногда особого желания вернуться к прежней жизни. Состоявшееся "добровольное соглашение" они берегут в тайне даже от подруг и всячески открещиваются и от полицейского вмешательства, и от непрошеной защиты. Конечно, бывают и грубые тайные увозы женщин, когда защита их полицией  единственное средство для спасения несчастных из рук скверных гешефтмахеров. В последнее время, с оживлением окраин Дальнего Востока, начинается увоз женщин не столько на Ближний Восток, довольствующийся услугами западноевропейских комиссионеров, сколько в ПортАртур и Владивосток. Ловкие антрепренерши обратили исключительное внимание на эту доходную статью. О поимке одной из них, Алексеевой, вам уже известно. Но их, конечно, много. В Одессе немало сделано уже для несчастных женщин, случайно впавших в разврат. Большое, располагающее достаточными средствами "Общество призрения неимущих и помощи нуждающимся" устроило здесь образцовое убежище для девушек и порочных женщин; графиня А.И. Шувалова привлекла многие десятки тысяч рублей на устройство нового Трудового дома для порочных женщин ("Одесское общество св. Магдалины"). Этот дом, обставленный превосходно, имеющий прекрасный инвентарь для женского труда (рукоделье, шитье и проч.), широко открыл свои двери для всех нуждающихся в его поддержке. Но много ли нашлось женщин, готовых бросить позорные заработки и вступить на трудовой путь? В первом убежище долгое время призревалась всего одна женщина и заведующее убежищем благотворительное общество жаловалось на то, что все его старания не приводят ни к чему. Какими мерами привлечь обитательниц в пустующее убежище? Не брать же их насильно с улицы. Десятокполтора женщин, призреваемых в новом убежище, составляют тоже лишь малый процент на тысячи порочных. Невольно думается, что лучше всяких полицейских и благотворительных мер могла бы помочь борьбе с развратом более надежная подготовка женщин к самостоятельному, обеспечивающему женщину труду, а в этом направлении у нас вообще мало сделано. ("Корреспонденция из Одессы".)