Искусственна та догматика, которая насилует благие религиозные чувства. Если у верующего появляется желание поделиться молитвенным расположением и позвать братьев на молитву – это христианское чувство? Почему же эта здоровая интуиция должна быть подавлена когда она простирается на пребывающих не в гадательном (1Кор. 13,12), а непосредственном общении с Господом? “Как бы свято не прожил человек свою жизнь, как бы достойна не была б его кончина, перед Богом он имеет не больший вес, чем любой другой грешник”403 - считает С.В. Санников. Пусть так. Пусть святой “имеет пред Богом тот же вес”, что и грешник. Тогда и звать его на молитву нужно на равных с земным грешником! На практике же получается, что для баптистов святые пред Богом имеют меньший вес, чем земные грешники.

Аналог: у меня беда, нужна молитвенная поддержка. Звоню брату во Христе Павлу. То, что я ему говорю, вкратце звучит так: “дорогой Павел, моли Бога о мне!” и это не грех. Но как только речь заходит о святых – всё наоборот. Почему же грехом считается с тою же просьбой и теми же словами обратиться к таким же братьям во Христе? Или они уже нам не братья? Или не во Христе?

Из того, что “угодники и угодницы не искупляли нас, грешников, своею смертью”404, вовсе не следует, что они не могут помолиться о нас. Ведь молились же они при жизни, не искупляя нас!

В Православии молитвенное призывание святых основывается на том, что они такие же люди. И мы просим их о том же, о чём и других людей имеющих свободную молитву. Иными словами: мы не творим ничего особенного, ничего принципиально нового. Особенными и даже чудесными являются плоды молитвенного единства со святыми, но сами просьбы и характер взаимоотношений остаётся тот же.

Корень дискуссий вокруг “молитв святым” по отношению к Православию надуман. Сама постановка темы неверна. Вопрос не в том, кому мы молимся, а с кем мы молимся?! Пред нами не возникает дилеммы кому молиться: Богу, Богородице, Ангелу или святому. Мы молимся Богу, вопрос только: с кем? Вот поле Православно-протестантского диалога!

Стоит ли включать святых в свой круг молитвенников? Кто будет моим со-молитвенником в моих нуждах? Родственники, друзья, братья из общины... Кто ещё? Если это всё, то почему? Позволим ли мы апостолу Павлу помолиться с нами и о нас? Из его жизни явствует, что для него это естественно, почему же для нас это должно быть мерзко? Если мы желаем молиться в духе апостольском, то не лучше ли подвизаться в этом вместе с апостолами?

Как видим, протестантское ограничение круга молящихся выглядит крайне искусственно. Как если бы кто-то делал такое ограничение, например, по национальному признаку: (со всеми молись, с французами не смей!), то непременно родилось бы законное недоумение: “почему вдруг? они ведь такие же люди!”. Именно так на фоне общей христианской нравственности выглядит и этот протестантский запрет.

Что препятствует призывать к молитве и бестелесных святых? То ли они, царствуя со Христом, не хотят молиться за нас? Или не могут молиться? Или перестали любить нас, или не слышат? А может, просить их о молитве - значит оскорблять Бога и Спасителя нашего?

Слово Божие делает все эти вопросы риторическими. Молитвенное предстательство отнюдь не оскорбляет Бога, ибо его установил Он Сам, заповедуя взаимную молитву. Оскорбил ли Христа сотник, когда не сам лично, а через посланных от него старейшин иудейских просил у Него милости (Лк. 7,3)? И кем были те старейшины, просящие за него? Кем были друзья, посланные им вместо себя навстречу Христу (6 ст.)? Посредниками и ходатаями перед Христом. Тем не менее, православные просят святых молиться не вместо нас, а вместе с нами.

“После смерти святые уже не принимают участия в земных делах”405 - полагают протестанты. Какова же причина такого безучастия? Может быть, праведников не интересуют земные события? Это мнение неверно, ибо в “Откровении” нам открыто, что души святых мучеников, убиенных за слово Божие (Откр. 6,9) вопиют, прося у Бога отмщения. Если мученики молят об отмщении своим убийцам, то, без сомнения, ещё более просят милости своим братьям, как об этом молил ангел: Господи Вседержителю! Доколе Ты не умилосердишься над Иерусалимом...? тогда в ответ ангелу... изрёк Господь слова благие, слова утешительные (Зах. 1,12-13). Отрицание этого предположения представляет мучеников аморальными.

Откуда протестанты черпают такую уверенность в том, что у святых, пребывающих со Христом, совершенно отсутствует всякий интерес к нашему спасению? Даже отъявленный грешник из притчи о богатом и Лазаре, будучи в муках, молился о спасении братьев своих (Лк. 16,28). Тем более, что баптисты не считают притчу о богаче и Лазаре притчей, а реальностью406. Не кощунственно ли делать апостолов и всех святых хуже того грешника?

На просьбу о ходатайстве пред Богом за сынов Израилевых Самуил ответил: да не будет этого со мною, чтоб отступить от Господа Бога моего, и не взывать о вас в молитве (1Цар. 7,8)407. Итак, не молиться за ближних просто неестественно для праведника. Для него это равносильно отступлению от Бога, не говоря уже о том, что, по слову Самуила, перестать молиться за братьев есть грех перед Господом (1Цар. 12,23). Иуда Маккавей видел в видении Онию, умершего первосвященника, видел, что он, простирая руки, молился за весь народ иудейский. Потом явился другой муж, украшенный сединами и славою, окруженный дивным и необычайным величием. И сказал Ония: это братолюбец, который много молился о народе и святом городе, Иеремия, пророк Божий (2Мак. 15,12-14). Пророк Варух взывает: Господи, Вседержителю, Боже Израиля! Услышь молитву умерших Израиля! (Вар.3,4)408.

Баптисты полагают, что “обращение с молитвами к умершим святым лишено всякого разумного основания”409. А из Писания следует, что такое заявление лишено основания. Где Я, там и слуга Мой будет, - говорит Господь, следовательно, святые пребывают ныне в ещё более полном единении с Богом, чем во дни их жизни на земле. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой (Ин. 12,26). Как же нам не почитать тех, кого почтил Всевышний? А раз почитает Отец святых, то, естественно, и внемлет их молитве за согрешающих братьев. В Библии тому примеров множество. Сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя... раб Мой Иов помолится за вас, ибо только лице его Я приму, дабы не отвергнуть вас (Иов. 42.8). Господь желает скорее исполнить молитву одного праведника, чем трёх грешников, на что Сам и указывает.

Согрешил Авимелех и молится Богу, и кается, и оправдывается пред ним как может, но Бог, указывая на Авраама, говорит Авимелеху: Он пророк и помолится о тебе, и ты будешь жив (Быт. 20,7). Так Господь Сам нас учит прибегать к святым, прося их молитв. Ведь Авимелех первоначально молил Бога, как говорится, “напрямую” (Быт. 20,4-5). Но Сам Бог повелевает ему обратиться к ходатайству праведника. Итак, пренебрежение молитвенным соучастием праведника – небиблейская установка.