Слава Богу, Царствие Божие и пребывание в Боге не состоит только из всего того, что нам знакомо и для нас постижимо. Иначе оно было бы скучным. А посему ответ на этот вопрос можно начать так: да, не всё возможно человеку, но всё возможно Богу (Лк. 18,27). Святым ещё во время земной жизни давался дар от Бога познавать отстоящее как им присущее, и многие тайны сердца по благодати Божией им были ведомы. Самуил знал, что было сокровенно в сердце Саула, Елисей видел тайное мздоимство слуги своего и советы царя сирийского (1Цар. 9,5-6). Апостол Пётр знал обман Анании (Деян. 5,3) и т.д. Если святые здесь на земле имели такую глубину откровений, то тем совершеннее в них это действие Божие ныне, когда они пребывают во Христе полнее, чем во дни их земного бытия. Следовательно, мысль о том, что святым на земле Бог открывал больше, чем на небе, исключается. Господь, как друг их, открывает им всё происходящее. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его, но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам всё, что слышал от Отца Моего (Ин. 15,15).

Авраам, находясь на небе, мог слышать вопль богача, несмотря на великую пропасть, отделявшую их. Авраам сказал богачу о его братьях: у них есть Моисей и пророки, пусть слушают их (Лк. 16,29), чем ясно выразил то обстоятельство, что, находясь на небе, праведники знают совершающееся на земле и после их кончины. (Откуда Авраам знал о Моисее и пророках?)

Ангелам Своим Господь открывает дела человеческие и потому бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся (Лк. 15,10). А духи праведников, достигших совершенства (Евр. 12,23), согласно христианской антропологии (в данном случае как православной, так и баптистской), обладают не меньшей степенью богообщения, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии (Лк. 20,36).

Это же обстоятельство подтверждает и свидетельство св. ап. Иоанна Богослова о виденных им “душах убиенных за Слово Божие”, которые молились о правосудии Божием над живущими на земле (Откр. 6,10-11). Тот факт, что они знали о том, что “Владыка святый и истинный не судит и не мстит живущим на земле за кровь их”, не оставляет сомнений в том, что святые пребывают в ведении земных судеб и событий.

Вопрос о даровании относительного всеведения святым – это скорее вопрос о Боге, нежели о человеке. Как при земной жизни чудеса апостола Павла не были личным свойством самого апостола, а дарованием Божественным, так следует мыслить и об этом даре. Отрицающий подобную возможность вынужден будет отрицать и библейские чудеса прозорливости. Как необъяснима прозорливость на земле, также непостижима она и на небе. Перечисленное выше есть дары Божии. Во Христе мы видим: сколько человек как таковой может вместить даров (или свойств) Божиих. Мог ли Иисус внимать отстоящему? Да! А значит человеку это возможно настолько, насколько он приблизился к Его образу, уподобился и причастился Ему. Эту мысль Спаситель выразил так: Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит (Ин. 14,12; Мф. 21,21-22). К тому же, когда мы говорим о благодатном единении, то говорим о преображении самой личности человека в Боге, а не только среды её обитания. И уже как свойство этого преображения “душа святая, соединясь с Богом, как с духовным солнцем, видит чрез посредство своего духовного солнца, освещающего всю вселенную, всех людей и нужды молящихся”421.

Святые молятся за всех и всегда, ибо ничуть не убавившееся чувство христианской любви и попечения подвигают праведника к самому естественному движению его души - молитве за ближних. Призывающий святого в со-молитвенники молящийся христианин соединяется с молитвой святого в едином богопоклонении. Его молитва к Богу становится созвучной молитве святого, то есть, единодушной. Таким образом, молитва святого о нём становится и его молитвой, богообщение святого - его богообщением. Плоды такого соучастия в молитве и являются реальной помощью святого в нашей личной духовной жизни.

“Каждая душа должна иметь личное предстояние Христу, свой личный с Ним разговор, свою личную жизнь во Христе, и между ею и Христом в этом нет и не может быть никакого посредства, как нет его в общении евхаристическом... но личное предстояние Христу не означает её одинокости в этом. Сыны человеческие, принадлежа к единому человеческому роду, никогда не могут и не должны замыкаться в отъединении своём”422.

Мы приступили к торжествующему собору и церкви первенцев... и к духам праведников, достигших совершенства (Евр. 12,22-23). Почему же в самом главном нашем делании – молитве, христианин обязан отступить от этого собора? Молитва – это непрестанный христианский подвиг (1Фес. 5,17). Молиться надо постоянно, а значит постоянным должно быть отсечение от Небесного Иерусалима? Впоследствии, не слишком ли отсечённым окажется для нас этот город?

Неизбежно чужеродным окажется наше вхождение в торжествующий собор ликов ангельских и духов праведных, если при жизни мы старательно прерывали с ними даже самое касательное общение. Вхождение в Царство Небесное должно быть вхождением к своим, искусственное прививание здесь невозможно. Небесные и земные христиане поклоняются одному Богу, но по протестантской формулировке мы почему-то это можем делать только как бы в разных комнатах. Только за глухой перегородкой, т.е. в состоянии крайней разобщённости между собой. Это ли Тело Христово?! Не калекой ли оно становится при такой странной внутренней дисгармонии?

По обще-христианскому учению жизнь Небесного Града должна начаться здесь на земле. Царство Небесное – это совместное, единодушное славословие Бога. Это Царство единства и общения, а не множества добрых личностей разобщённых меж собой. Протестанты это прекрасно понимают и свои внутрицерковные отношения строят на общинной основе. Трагедия в том, что эту верную заповедь о внутреннем единстве Церкви они сужают до рамок земной общины. Таким образом, профанируется само понятие о духовном родстве составляющих единое тело Церкви. “Партия” и “Церковь” - не синонимы. Нарушение органического взаимоучастия небесного и земного в Теле Христовом в большей или меньшей мере всегда приводит к упразднению Креста. Христос соединяет в Себе всё небесное и земное (Еф. 1,10), а не просто ими обладает. Закон соединения разумных существ не предполагает ли и взаимообщения (в молитвенном соучастии в деле нашего спасения)? Если поискать пример из жизни, то, пожалуй, безо всякого взаимообщения соединяются только “кильки” в консервной банке! Христианская любовь есть непрестанное единство душ человеческих в Духе Божественном. “Кто – живой член Церкви, того отсутствие немыслимо, где бы он ни был”423.

Иногда как веский аргумент приводится следующее соображение: “Если даже допустить, что Сам Бог, будучи Всеслышащим и Вездесущим, слышит наши молитвы, обращенные к святым, и передает наши молитвы святым, после чего святые начинают ходатайствовать пред Ним, то и тогда разум требует, чтобы мы обращались непосредственно к Богу”424. Следуя требованиям разума, подвергнем этот аргумент библейскому анализу. Нетрудно убедиться, что на протяжении всего библейского повествования примеров с такой формулой богообщения достаточно много. Рассмотрим один из них.

Моисей взошел на Синай для беседы с Богом, а тем временем Аарон вылил буйным израильтянам золотого тельца. И вот, Господь подробно доводит до сведения Моисея всё происшедшее и Своё отношение к сему: Я вижу народ сей, и вот народ он - жестоковыйный, итак, оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя. Но Моисей стал умолять Господа Бога своего... И отменил Господь зло, о котором сказал, что наведет его на народ Свой (Исх. 32,9-10;14). Итак, что же? Господь разве не знал, что Моисей станет молиться о народе своем? Разве не знал, что помилует Он Израиль по молитвам Моисея? По логике вышеприведённого аргумента баптистов, у Бога нет того “разума”, который бы подсказал Ему помиловать израильтян и без ходатайств Моисея! (ср. Иез. 22,30).

Во-вторых, всё, что мы делаем и в нашей обыденной жизни (кроме греха) делаем по милости Божией. Иначе говоря: благодаря тем законам, которые установил Бог. Ибо Им создано всё... и всё Им стоит (Кол. 1,16-17). Бог установил закон, по которому мы можем слышать друг друга на земле, Он установил возможность, благодаря которой ангелы слышат Бога и друг друга на небе. Подобно сему Господь силен сотворить чтобы небо слышало землю, чтобы находящиеся с Богом слышали оставшихся как ангелы.

И вообще, если пророки ходатайствуют перед Господом Саваофом (Иер. 27,18) при жизни (часто среди гонений и унижений), то те же самые Моисей и Илия с Ним беседующие (Мф. 17,3) после смерти, почему же не могут ходатайствовать? Зачем так кощунственно мыслить о Моисее и пророках? Неужели до бесконечности огрубели сердца их так, что, будучи в таком близком общении с Богом, они равнодушно смотрят на труды и страдания своих ближних?