If we agree with the Protestant conclusion from these words of the Savior, then we will come to even more absurd consequences. It turns out that it is enough for a person, lamenting over his sins (which is obligatory before baptism - Acts 2:38), to realize his worthlessness before God, (in other words: to become poor in spirit), and he no longer needs to be baptized! After all, the Saviour said: "Blessed are the poor in spirit, for theirs is the kingdom of heaven" (Matt. 5:3)! At the same time, baptism becomes impossible in principle! As soon as the catechumens acquire the spiritual poverty of the Gospel, without which baptism into Christ is impossible (Acts 19:18-19; 2:38), baptism itself immediately becomes superfluous, for theirs is the Kingdom of Heaven! And what kind of baptism could we talk about during the period of severe persecution? At a time when Christians were persecuted to death and bondage? Blessed are they that are persecuted for righteousness' sake, for theirs is the kingdom of heaven (Matt. 5:10), says Christ. So, don't the persecuted need baptism either?

Baptists do not baptize children because they cannot believe. And at the same time, they say that these unbelieving children can enter the Kingdom of God. But this Church is the Kingdom of Heaven on earth! Why then are those who cannot enter the Church capable of entering the Kingdom of Heaven, to which it leads?!

Для Православно верующих вполне очевидна натяжка протестантского богословия по вопросу отношения детей к Церкви. Нелогично предполагать, что до Христа младенец мог быть членом Завета Божия, а после пришествия Христа это вдруг оказалось невозможным.

Христос пришел спасти погибшее (Мф. 18,11). Послал Бог Сына Своего в мир... чтобы мир спасён был через Него (Ин. 3,17; Лк. 9,56). С каких пор мир не включает в себя детей? Святитель Ириней Лионский: "Христос пришёл спасти через Себя всех, - всех, разумею тех, которые возрождаются чрез Него для Бога: младенцев и детей, и отроков, и старцев".[16] А если Христос спасает и детей, то и им следует принадлежать к Новому Завету, к Святой Церкви. Ведь и Ветхий Завет был заключен не с Моисеем и Аароном, а со всем народом Израиля. Также и Спаситель не с апостолами заключил Новый Завет, а с новым народом Божиим (1Пет. 2,10). Вхождение в этот народ, по мнению православных осталось открытым и для младенцев.

Да, Господь любит всех людей, и младенцы евреев ничем не отличались от прочих, но для Господа Израиль был не простым народом, а народом Завета, народом Божиим. Обрезанные, не будучи особенными сами в себе, были особенны для Господа. Так говорит Господь, создавший тебя и образовавший тебя, помогающий тебе от утробы матерней: не бойся, раб Мой, Иаков, и возлюбленный [Израиль], которого Я избрал; ибо Я изолью воды на жаждущее и потоки на иссохшее; излию дух Мой на племя твое и благословение Моё на потомков твоих (Ис. 44,1-3); потому что Я сочетался с вами (Иер. 3,14). Я искупил тебя, назвал тебя по имени твоему; ты Мой... Так как ты дорог в очах Моих, многоценен, и Я возлюбил тебя, то отдам других людей за тебя, и народы за душу твою. Не бойся, ибо Я с тобою (Ис. 43,1-5). Ибо часть Господа народ Его, Иаков наследственный удел Его. Он нашёл его в пустыне, в степи печальной и дикой, ограждал его, смотрел за ним, хранил его, как зеницу ока Своего; как орёл вызывает гнездо свое, носится над птенцами своими, распростирает крылья свои, берет их и носит их на перьях своих, так Господь один водил его (Втор. 32,9-12). Так говорит Господь Саваоф... касающийся вас, касается зеницы ока Его (Зах. 2,8).

Итак, народ Божий Завета Ветхого был “многоценен” и “дорог” в очах Господних. И принадлежность к сему богоизбранному народу была не пустой формальностью, а простирала над ним покров Божественной заботы.

Ветхозаветное обрезание, по свидетельству ап. Павла, прообразовало крещение в Новом Завете. В Нём вы и обрезаны обрезанием нерукотворным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым, быв погребены с Ним в крещении (Кол. 2,11). Чем же было обрезание в Ветхом Завете? Это не был личный договор с Богом отдельно каждого индивидуума. Это, как видим, было нечто большее - вступление в общенародный Завет с Богом. И вступить в Завет, это значит - получить покров Божий, жить с Творцом, находясь с Ним в над-интеллектуальном благодатном союзе.

Новый Завет приблизил человека к Богу, а не отдалил его. Поэтому, вступающий в Новый Завет, вступает под покров искупительной благодати Христовой, входит в народ спасаемых (1Кор. 1,18). В народ, пребывающий в надежде вечной жизни, которую обещал неизменный в слове Бог прежде вековых времён (Тит. 1,2).

Избранничество и обетования Ветхого Завета распространялись и на детей. Почему же в Завете Новом народ святый, люди, взятые в удел Божий (1Пет. 2,9), должны лишать своих детей тех обетований, о которых говорит ап. Петр: дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества (2Пет. 1,4). Почему новозаветные дети не должны быть составляющими одно тело и сопричастниками обетования Его во Христе Иисусе (Еф. 3,6)?

Примечательно то, что младенцы в ветхозаветное время принимали знак обрезания без веры, однако этот обряд, как и таинство крещения в Н.З., был установлен ради веры и чрез веру. Именно на веру Авраама обращает внимание ап. Павел, говоря об обрезании: Знак обрезания он получил, как печать праведности через веру, которую имел в необрезании, так что он стал отцом всех верующих в необрезании, чтобы и им вменилась праведность (Рим. 4,11).

По поводу связи обрезания с крещением не все баптисты единогласны. Например, Алистер Мак-Грат признаёт, что "(ап.) Павел рассматривает крещение как духовный эквивалент обрезания (Кол. 2,11-12.), что указывает на возможность доведения параллели до его применения по отношению к младенцам".[17] Павел Рогозин возражает: "Крещение ни в коем случае не является "новозаветным обрезанием", иначе младенцам и взрослым женского пола не надо было креститься вообще, как не надо им было обрезываться в Ветхом Завете".[18]

Во-первых, крещение отнюдь не заменило собой ветхозаветное обрезание, а значит и не может рассматриваться как "новозаветное обрезание". Крещение включает в себя смысл и символику обрезания, само являясь гораздо глубже и значительнее. А посему упрёк баптистов: “Правильно ли ставить знак равенства между Ветхим Заветом и Новым Заветом, рассматривая обрезание и крещение?”[19] к православному богословию относиться не может.

Во-вторых, если так буквально разбирать все ветхозаветные прообразы, то окажется, что ни один из них не является действительным, ибо не соблюдён в точности. Так, указание Самого Спасителя на то, что вознесение медного змея является прообразом Его распятия (Ин. 3,14), по логике Рогозина "ни в коем случае не является" прообразом хотя бы потому, что змей-то был вознесён на шесте, а Спаситель на кресте. Другой прообраз, также известный нам со слов Спасителя: как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи (Мф. 12,40). Тоже "ни в коем случае" не прообраз. Здесь Христос говорит о Своём схождении во ад, где Он и находящимся в темнице духам сойдя проповедал (1Пет. 3,19). А Иона, как известно, никому во чреве кита не проповедал, а сам находился в весьма плачевном состоянии (Ион. 2,3-8). Прообраз крестной Жертвы Сына Божия (жертвоприношение Авраамом сына своего Исаака), также не соблюдён точно. Гностики, буквально толкуя этот прообраз, утверждали, что как по промыслу Божию вместо Исаака принесён был в жертву овен, запутавшийся поблизости (Быт. 22,13), так и вместо Христа был распят Симон киринеянин, (Мф. 27,32), прообразованный овном.

Ветхий Завет - это путеводитель к Новому, Завет - детоводитель, Завет- учитель. Поэтому он заключался с мужским полом как хранителем веры (Притч. 1,8). Это был Завет Авраама, Исаака и Иакова, передаваемый от отца к сыну для подготовки к принятию Завета-спасителя, Завета-искупителя, в который, в силу его спасительности, должны войти все. Ибо Кровь Нового Завета была пролита за всех.