Однако, относительно очищения от этой “ужасной болезни” у протестантов свой образ мысли: "До принятия (добровольного) решения, вина вменяется лишь условно. Поэтому нет и никакого осуждения до достижения человеком возраста, когда он становится ответственным за свои дела. Если ребёнок умирает до обретения способности принимать решения нравственного характера, остаётся лишь его невинность, и ребёнок этот также получит будущую жизнь с Господом".[28] Как видим, рассуждения ведутся в категориях права. Но, вменяется ли младенцу его смертельное заражение или, ввиду его рецидивной формы, "вменяется лишь условно" - в равной степени не имеет отношения к самой болезни. Даже самые изысканные рассуждения по этому поводу не могут привести к её исцелению. "Первородный грех не вменяется нам в вину окончательно до тех пор, пока мы не совершим свой собственный грех, утвердив тем самым грех Адама, – поясняет М. Эриксон. - Мы становимся ответственными и виновными, когда принимаем или одобряем свою испорченную природу… и если мы молчаливо одобряем эту испорченность, мы одобряем также и совершённое так давно действие в Едемском саду или соучаствуем в нём. Мы становимся виновными в этом грехе, даже не совершив своего собственного греха".[29] Вот уж вопрос действительно неразрешимый: о чём молчат младенцы? Одобряют ли они молчаливо свою испорченную природу, "даже не совершив своего собственного греха", или же они молчаливо взывают о единении с Богочеловеком Христом, Который имеет в Себе живительное здравие их больной природы? На каком году жизни в ребёнке зарождается одобрение совершённого действия в Едемском саду? Неужели нам необходимо ждать "до тех пор, пока мы не совершим свой собственный грех", чтобы приступить ко Христу-Спасителю?

"Что с человеком ни делай, а он упорно ползёт на кладбище" – говорил М. Жванецкий. Независимо от того вменяется это ему в вину, не вменяется или "вменяется не окончательно". Младенцы больны этой же болезнью.

Для ещё более ясного описания необходимости очищения от заразы прародительской опять приведу слова П.И. Рогозина о грехе: "Все мы - духовно прокажённые. Осквернённые проказой греха, мы лишены права приближаться к Богу, но вот явился Врач, "ранами Которого мы исцелились" и получили свободный доступ к Отцу, к Престолу благодати. Христос, очищающий нас Голгофской Кровью, Он говорит: Придите ко Мне ... и приходящего ко Мне Я не изгоню вон".[30] Как красноречиво и искренне изображено состояние человека пред Богом и Его безмерное милосердие! Но опять же: почему дети не "получили доступа к Престолу благодати"? Неужели Спаситель всё-таки изгонит их вон? Юридическая формула "мы лишены права приближаться к Богу" неверна. Не в правах дело. Если перевести её на православный язык: "мы (духовно прокаженные) стали не способны спасаться в Боге". И чтобы обрести эту способность, всем необходимо очищение от этой проказы в "бане возрождения и обновления Святым Духом" (Тит. 3,5). Именно поэтому Спаситель так однозначно сказал: Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие (Ин. 3,5).

Если Христос пришёл избавить человека не от гнева Отца, а от повреждения его природы, то Он не меценат, оплачивающий чужие счета, а Врач. Следовательно, всё, что Он прописывает нам необходимо рассматривать не как юридические условия, а как средства исцеления, т.е. лекарства. Итак, Спаситель сказал: Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам (Мф. 28,19). Баптисты отсюда делают однозначный вывод: так как младенцев невозможно научить, то и крестить их не нужно! Логично ли? – да! Но верно ли? Чему правильнее было бы уподобить служение апостолов? Пророки Ветхого Завета видели единственно свою задачу в том, чтобы напомнить учение Бога, дать верную информацию. Служение апостолов и Церкви богаче, а потому спасительнее. Церковь это не только слова и постановления. Учение здесь служит наукой соединения человека с Богом. Посему для выражения апостольского служения наиболее точным будет аналог медицинский, нежели юридический.

Представьте себе врача, приказывающего медперсоналу: "Идите в тубдиспансер и раздайте всем новые таблетки от туберкулеза, уча их соблюдать все предписания по профилактике и дальнейшему предотвращению этой болезни!" И побежали медбратья, и каждому давали, и объясняли, и те исцелялись. А детей так и оставили больными, ведь сказано: "уча соблюдать", а детей-то чему научишь? Вот когда вырастут (если доживут до паспорта), им всё расскажут и покажут... и т.д. Да, младенец не знает, что такое воздух, но разумно ли будет лишить его дыхания? Он не знает христианского богословия, но чужд ли он Христу?

Спасение возможно только в Церкви ибо в ней есть здравие для человека. Но в Церкви ли некрещёные: Авраам, Исаак и прочие? Безусловно (см. Мф. 8,11). Вошли ли в Церковь "язычники, не имевшие закона, но по природе законное делавшие"? (Рим. 2,14) Ответ тот же. Значит, есть и иной путь в Церковь – дохристианский. Им и ныне спасение возможно и для тех, для которых благовестие Нового Завета по объективным причинам не может быть расслышано, но при этом культивирование низшего в себе не стало естественным. К этой категории, без сомнения, относятся и дети, ибо они неподсудны и во все времена одинаковы. Души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их, - цитирует книгу Премудрости Соломона (3,1) свт. Иоанн Златоуст, и продолжает: “Если же души праведных в руке Божией, то и души детей, так как они не сделались ещё злыми”.[31]

Поэтому Православная Церковь по вопросу об их крещении мыслит не так категорично, как это представляют протестанты. В богословских высказываниях святых отцов (как и современных) необходимо отделять суждения пастырского характера от догматического. Это необходимо делать, прежде всего для того, чтобы оценить их значимость в той мере, в какой это делали сами отцы.

Например слова Св. Кирилла Иерусалимского: "Тот кто хотя бы добр был по делам, но не получил запечатления водою и Духом, не войдет в Царство Небесное"[32] неприложимы к тем, кто по объективным причинам не мог принять сего таинства. Неприложимы они и к детям, ибо те не могут отринуть Христа или заглушить в себе голос совести. Цитированные выше слова Христа (Ин. 3,5 см. также 6,53), в православном их толковании, тоже вовсе не обрекают детей на адские муки или безбожную вечность. Христос победил смерть. И все дети ветхозаветного периода (включая и языческих) спасены Им и без крещения! Христос пришёл не ради устроения новых трудностей на пути к спасению. Неужели Тот, Кто разрушением ада спас множество душ не принявших крещения, в Новом Завете некрещёных лишит спасения? Конечно - нет. Тогда чем же православные аргументируют необходимость крещения? Тем более детей?

Христианство – истинный путь единения с Богом. Для этого оно предлагает все возможные средства. Крещение есть одно из этих спасительных средств богопознания. Пренебрежение им есть пренебрежение животворящей благодатью Божией. Православные крестят детей, чтобы им легче было стать христианами. Условия духовного роста и степень блаженства в Боге и есть степень причастности Святому Духу. Поэтому в Царствии Небесном иная слава солнца, иная слава луны, иная звёзд. И звезда от звезды разнится в славе (1Кор. 15,41). По мнению святого Григория Богослова,[33] как крещёные, так и некрещёные младенцы наследуют Царствие Божие. Но, получившие начаток исцеления в христианском крещении, обретают теснейшее, в сравнении с некрещёными, единение с Богом. Словом Божиим нам не открыта участь некрещёных младенцев. И это неведение, опять же, скорее повод к крещению, чем к его отлагательству.

Но всё же, крещение, как взрослых, так и младенцев предназначено для дальнейшей жизни, а не на случай смерти. Причастие Церкви Христовой как Богочеловеческого организма это – средство исцеления, предложенное Христом (Рим. 3,25), поэтому оно применимо и до появления характерных болезненных проявлений повреждённой природы (личных грехов). Господь предлагает вернейший путь исцеления от первогреховности - вхождение в Церковь через крещение. Это путь христианский. Если этим путём решили идти родители и если они своих детей желают усыновлять Богу в лоне христианства, то отложение крещения никак не может быть безусловным. Крещение младенцев, в этом случае, вполне закономерно. Лучше, чтобы семя исцеления падшей природы было всеяно раньше нежели она начнёт резонировать низшие волевые импульсы её обладателя.

Говоря о месте детского крещения в православной догматике, нельзя не отметить, что Православная Церковь далека от буквальной Августиновской интерпретации Ин. 3,5 с его ужасными выводами ("некрещёные младенцы идут в ад!"). Крещению младенцев есть место в православном богословии, но это не означает его абсолютной обязательности. Неправильно думать, что дети подлежат крещению только по той причине, что они - дети. Для осуществления детского крещения необходимы те условия, о которых говорилось выше. Отсюда становится понятней, почему в практике первого тысячелетия совершенно спокойно сосуществовало как крещение младенцев, так и ожидание зрелости для его принятия. Вот, например, мнение Тертуллиана: "всякая просьба (о крещении) может обманывать и быть обманутой. Поэтому, учитывая особенности, характер и даже возраст каждой личности, полезнее помедлить с крещением, особенно маленьких детей. Зачем же, если в этом нет такой уж необходимости, подвергать опасности крёстных родителей, которые и сами могут не выполнить своих обещаний, будучи смертными, или могут быть обмануты проявлением дурных наклонностей своих восприемников?".[34] Как видим, это высказывание не несёт принципиального характера и не может быть рассматриваемо как догматическое. Зная темперамент Тертуллиана в опровержении ересей, нельзя не заметить его иное отношение к этому вопросу. Тертуллиан пишет о том, что в Церкви уже наличествует (крещение маленьких детей и восприемничество), и лишь высказывает по этому поводу своё мнение. При этом он тут же добавляет: "Не меньше причин отложить крещение и для безбрачных, подверженных ещё искушениям: и для взрослых девиц и для безмужних вдов, пока они или не вступят в брак, или не укрепятся в воздержании. Если бы осознали всю вескость крещения, то скорее опасались бы поспешности, чем промедления". Не правда ли частное суждение?! Баптисты же, почему-то, первые предложения цитируют как априорные, а следующие за ними – отвергают как частное богословское мнение Тертуллиана.

Неудивительны поэтому факты крещения: Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Василия Великого, блаженного Августина, свт. Киприана Карфагенского, мч. Андрея Стратилата и др., уже в зрелом возрасте, тогда как все они с детства воспитывались в христианских семьях. Некоторые богословы ЕХБ на этом основании делают вывод, что крещение детей в IV веке не было учением Церкви.[35]

На это ответим: во-первых, будь их родители и они сами баптистами (разумеется, не по названию, а по учению), то непременно крестились бы в 16 -18 лет, как это принято у баптистов, а не в 30 (Василий Великий, блаж.Августин) и не в 45 (Киприан Карфагенский).

Во-вторых, причина такого позднего крещения данными отцами в том, что в IV веке наблюдалась тенденция откладывать крещение на более поздний срок для того, чтобы большая часть жизни (точнее её грехов) была омыта в водах крещения. И со смертью христианин мог бы предстать пред Господом менее запятнанными грехами, сотворенными после крещения. Из этих соображений в то время некоторые христиане стремились быть крещенным ближе к кончине жизни. Это ещё раз подтверждает, что для древнеапостольской Церкви крещение было не просто декларацией и присягой, а благодатным омытием грехов при вступлении в Завет с Богом. Например, Константин Великий, по свидетельству Евсевия, крестился перед самой смертью, тогда, как уже многие годы посвятил на служение Богу и распространение христианства. По этой же причине Григорий Богослов, например, "крещение кровью" считал "гораздо достоуважительнее": "Знаю и четвёртое крещение - крещение мученичеством и кровью, которым крестился и Сам Христос, которое гораздо достоуважительнее прочих, поскольку не оскверняется новыми нечистотами".[36] Конечно, крещение кровью заменяет водное не своей внешней формой (схожестью омовений), а тождеством внутреннего смысла и единством конечной цели.