Что действительно таков смысл слов Иисуса, видно из последующего разъяснения: «

Ибо... если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Мф. 5, 20); если вы, подобно книжникам и фарисеям, будете стеснительные или строгие для себя заповеди называть малыми и не считать грехом нарушение их, то не войдете в Царство Небесное».

Под словом

закон евреи разумели законы, в которых изложена воля Божия, объявленная и внушенная людям, а также все изданные Моисеем законы, которыми управлялись они как члены религиозной и гражданской общины. Словом, ветхозаветный закон вмешал в себе законы Бога и законы людей. Законами Самого Бога мы считаем десять синайских заповедей, а также внушенные людям при сотворении их заповеди:

люби Бога! люби ближнего! и трудись!

23 Все же прочие законы, содержащиеся в книгах ветхого завета, изданы людьми.

Законы Бога, в которых выражена Его воля, вечны и неизменны. Воля Божия не подлежит никаким колебаниям, никаким изменениям; она постоянна и вечна, как вечен Сам Бог. «Скорее (сказал Христос) весь мир пропадет, уничтожится, чем изменится в чем-либо воля Божия». Вот об этой-то воле Божией, о законах, в которых она выражена, и говорил Христос, когда успокаивал ревнивых книжников и фарисеев:

Не думайте, что Я пришел нарушить закон. Про законы же, изданные людьми и, главным образом, Моисеем, Господь при другом случае сказал, что

закон и пророки имели значение лишь

до Иоанна; с сего же

времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него (Лк. 16, 16), то есть: до Иоанна люди могли спасаться точным исполнением требований всех ветхозаветных законов, но с появлением Иоанна, а тем более Христа-Мессии, для вступления в Царство Божие, а затем и в Царство Небесное, недостаточно праведности, основанной на законах и пророках, а необходимо точное исполнение заповедей Христовых, необходимо усилие над самим собой, необходимо самоисправление, духовное перерождение.

Не смея, таким образом, смешивать законов Бога с законами Моисея и прочих еврейских законодателей, мы при изложении Нагорной проповеди будем каждый раз задаваться вопросом: не отменяет ли новая заповедь Христова синайские заповеди, а также закон о любви к Богу и ближним? Что же касается законов, изданных людьми, то мы таким вопросом по отношению к ним задаваться не будем, потому, что Нагорной проповедью все они для нас, христиан, отменены.