I

1. При исследовании соборов киприановской эпохи необходимо делить соборы для поставления епископов и вообще для частных дисциплинарных вопросов по принципиальным дисциплинарно–догматическим вопросам. Это отделение одних соборов от других оправдывается не только соображениями удобства исследования, но и самой природой вещей. При первоначальной форме собора – церковного собрания–собора – соборы были тождественны по своей форме. При появлении новой формы собора – церковного собрания, усиленного присутствием епископов других общин, – весьма скоро между соборами для поставления епископов и соборами для решения дисциплинарно–догматических вопросов намечается некоторое отличие. Соборы для поставления епископов и для отлучения от церкви происходят, как и раньше, в тех общинах, которые в этом были непосредственно заинтересованы. Как бы ни мала была община, но если она нуждается в поставлении епископа, она призывает на свое собрание епископов соседних общин. Для вдовствующей общины нет никаких обязательств приглашать всех епископов того церковного объединения, к которому они принадлежат. Достаточно пригласить только ближайших епископов, причем число их не устанавливается, хотя, как указано выше, сравнительно рано возникает обычай о желательности присутствия по крайней мере двух или трех епископов. Совсем иное положение создается для соборов по принципиально–дисциплинарным и догматическим вопросам. Инициатива созыва этих переходит в руки епископа центральной общины. потому, что на таких соборах желательно присутствие по возможности всех епископов того тесного объединения, во главе которого стоит центральная община, а в случае особо важных вопросов – и епископов широкого объединения, которое признает руководящее значение той или иной крупной общины. Поэтому такого рода соборы обычно происходят в центральных общинах. Таким образом, различие между этими двумя типами соборов первоначально исчерпывается количеством присутствующих на них епископов и местом собрания, но очень скоро начинают выступать другие факторы, которые имеют прямое отношение к форме собора.

Ко времени Киприана в Северной Африке различие между разными типами собора ясно наметилось. Сам Киприан своею деятельностью значительно содействовал дальнейшему полному отдалению этих типов собора.

2. Переписка Киприана дает нам богатый материал, особенно по сравнению с предыдущим временем, о порядке поставления епископов. Из этой переписки прежде всего следует, что для поставления епископа необходим собор. «По общественному преданию и апостольскому примеру (observatione), соблюдающемуся у нас и почти во всех странах, для правильного поставления все ближайшие епископы должны собираться в ту паству, для которой поставляется предстоятель, и избрать в присутствии народа вполне знающего жизнь и ознакомившегося с делами, избираемого через свое обращение к нам».156 Из этого отрывка следует, что поставление епископа совершается в той общине, для которой епископ поставляется. Второе, для правильности поставления необходимо, чтобы собирались ближайшие епископы провинции (episcopi ejusdem provinciae proximi quique conveniant) в ту общину, для которой рукополагается предстоятель (ad eam plebem cui praepositus ordinatur), т. е. необходимо церковное собрание общины (plebs) с участием съехавшихся епископов. Текст не оставляет сомнения, что собрание для поставления епископа есть собор во вторичной его форме: налицо все составные его элементы – церковная община и епископы. Количество этих последних неопределенно, но ясно, что нет обязательств, чтобы съезжались все епископы провинции. Более того, нет никаких обязательств, чтобы присутствовал епископ центральной общины. При избрании епископа в Киприан не участвовал на избирательном соборе, а только был извещен о состоявшемся избрании157. То же самое следует из письма Киприана к верным Тибариса158, в котором он извещает их о невозможности покинуть Карфаген и посетить их общину. Конечно, для каждой общины желательно было присутствие на избирательном соборе епископа центральной общины, но его отсутствие не ставило под сомнение выбор епископа. Епископ центральной общины извещался об избрании и поставлении нового епископа в том же порядке, в каком и остальные отсутствующие епископы. Цитированное выше письмо 67 говорит, что поставление епископа последовало по «определению епископов, как тех, которые при том присутствовали, так и тех, кои о нем писали вам»159. Остается неясным, о каких посланиях здесь идет речь, о тех ли которыми епископы извещали о невозможности принять участие в поставлении епископа? Могли ли они в этих посланиях давать свое согласие на поставление указанного им кандидата? Это последнее вряд ли имеет собой основания, так как иначе пришлось бы признать, что результат собора заранее предопределен. Или, наконец, под посланиями надо понимать ответные послания после состоявшегося собора о согласии и признании вновь избранного епископа. Нам кажется, что это наиболее вероятно, хотя оно прямо и не следует из переписки Киприана. Однако надо иметь в виду, что Киприан не имел в виду дать фактическую картину поставления епископа, а только идейную сторону. Фактическое состояние могло происходить по–разному, но идейное содержание всякого собора для поставления епископа сводилось к тому, что на епископа возлагались руки с согласия всего братства и «по определению епископов, как тех, кои при том присутствовали, так и тех, кои о нем писали (вам)». С этой точки зрения, не имеет значения, что определение епископов, которые не присутствовали на соборе, последовало после собора, в порядке принятия определений собора. Следовательно, в словах Киприана мы находим подтверждение того, что в эпоху Киприана, точнее с установлением вторичной формы собора, принятие определений собора ограничивалось только теми общинами, епископы которых на соборе участвовали. Поэтому понятно, что при возникновении новой формы собора должно было появиться стремление к увеличению numerus episcoporum, так как эта вторичная форма собора в ограниченном виде включила и момент рецепции или освобождала от рецепции решений собора те общины, епископы которых участвовали на соборе. Здесь же следует отметить (хотя к этому еще придется вернуться), что установление правовых отношений между общинами могло последовать только по устранении момента рецепции. Соборы во вторичной форме ослабили значение рецепции и, таким образом, способствовали – и с этой стороны – возникновению правовой власти епископа центральной общины – будущего митрополита.

Как не раз было указано выше, собор во вторичной форме включал в себя два элемента: это было старое церковное собрание, усиленное обязательным участием епископов других общин. По сравнению собор в его первичной форме был целостным, хотя и неоднородным, так как включал в себя «народ» – верных и епископа с пресвитерством. Отсутствие целостности собора в его вторичной (новой) форме заставляет поставить вопрос о взаимоотношении его составных элементов. Киприан пишет: «Мы знаем, что так поступлено у вас при поставлении товарища Сабина; ему дано епископство и на него возложены руки вместо Василида с согласия всего братства и по определению епископов, как тех, которые при этом присутствовали, так и тех, кои о нем писали».160 Согласно этому свидетельству Киприана, общине – fraternitas – принадлежит право suffragium'a, a собранию епископов–judicium. Весьма существенно выяснить содержание этих терминов. К сожалению, эта задача является весьма затруднительной и до настоящего времени не решена одинаковым образом. Нам кажется, что надо отказаться от мысли о неустойчивости терминологии Киприана: это менее всего свойственно Киприану с его точным юридическим мышлением. В письмах Киприана термин judicium (суд, суждение, исследование, приговор) ни разу не применяется к народу или клиру. Но довольно часто речь идет о judicium Dei. Так, «епископу Корнелию, поставленному во вселенской церкви, по суду Божию и с согласия общины»161. «Теперь перехожу, дорогой брат, к делу товарища нашего, чтобы ты вместе с нами лучше узнал Корнелия не по лживым речам злодеев и хулителей, но по суду Бога, который соделал его епископом, и по свидетельству соепископов, которые совокупно по всей вселенной поддержали его с дружным единодушием».162 И далее: «…и был поставлен епископом множеством наших сотрудников, которые пришли тогда в Рим или прислали нам почтенные и похвальные письма, явно свидетельствующие о утверждении ими его поставления. Корнелий поставлен епископом по определению Бога и Христа Его, почти всеобщим свидетельством клира и суждением народа присутствовавшего при том, по согласию старейших священников и лучших мужей; когда никого не было достойнее его, когда пустовало место Фабиана, и достоинство священнической кафедры. Заняв ее по воле Божией и нашим общим согласным утверждением; всякий же, желающий быть епископом