Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
Митр.Антоний: А в Библии, в частности в Евангелии, вы находите
некоторого рода поэтическое свидетельство, но никакого объективного
доказательства?
М.Ласки: Не нахожу там объективного доказательства бытия Божия,
но нахожу объективное свидетельство тому, по каким причинам люди пришли к вере
в Бога, и, разумеется, нахожу там множество утверждений, имеющих непреходящую
ценность, без которых не могла бы жить и близко к тому, как я стараюсь.
Митр.Антоний: И вы думаете, что можно иметь убедительное
поэтическое доказательство, основанное ни на чем ином, как на галлюцинации, или
на фантазии, или на самообмане?
М.Ласки: Вы напрасно выражаетесь так… резко. Мне кажется, что
религия не существовала бы в любом известном нам обществе, если бы не отвечала
глубочайшей потребности человека, которую невозможно удовлетворить иным путем.
Вот, вы говорите «поэтический». В нашем мире после эпохи Возрождения поэзия
считается чем-то гораздо менее весомым, чем религия. Но я склонна считать
религию выражением чего-то, что невозможно выразить иным способом, чего-то, что
затрагивает все наше человеческое существо в наивысшем его развитии. Так что,
когда я говорю, что принимаю ее в качестве поэтического мифа, это не значит,
что я принижаю ее— на самом деле я с некоторой жадностью и завистью
смотрю, чему я могу от нее научиться и каким образом можно было бы, исключив ее
мифическую основу, продолжать развиваться и жить жизнью, которая была бы
продолжением мифа, а не разрывом с ним.
Митр.Антоний: Когда я думаю о поэзии, поскольку речь идет о
самовыражении человека, у меня всегда чувство, что она полна значимости,
смысла, потому что выражает присущим ей способом нечто настолько реальное, что
этот опыт только и может быть передан или разделен средствами поэзии. Но ее
убедительность, ее сила в том, что она коренится в реальности, человеческой
реальности.
М.Ласки: С этим я согласна. Только что у нас с вами едва не
возникло разногласие, но если вы говорите, что поэзия является выражением очень
глубокой человеческой реальности, я вполне согласна с вами. Разногласие
возникает, когда вы утверждаете, когда подразумеваете, что вне поэзии есть еще
что-то иное. На самом деле мне кажется, что предмет поэзии (возьмем теперь это
слово в буквальном смысле), то, что чаще всего составляет предмет
поэзии,— это именно создание глубоко эмоционального фона, который неким