Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction

который часто— поединок между взрослым человеком, у которого нет данных

веры, и ребенком, у которого нет данных разума.

Иногда взрослый ум разбивает в пух и прах способность верить того ребенка,

который еще жив в нем, иногда ребенку удается проявить упорство и отстоять свое

право на существование. Тогда внутри человеческой личности происходит

разделение, бок о бок живут ребенок с чистым сердцем и взрослый с утонченным

интеллектом, и человек лишь поочередно может быть или верующим, или взрослым. В

различные моменты то берет верх ребенок, то взрослый человек вступает в свои

права, профессионально или в целом как член общества. И в конечном итоге в той

мере, в какой взрослый все же участвует в жизни ребенка, веру в плане

интеллектуальном подменяет легковерие, способность принимать с некоторым

безразличием, с некоторой наивностью данные, которые касаются лишь

эмоциональной жизни, жизни сердца; интеллект в полном своем объеме как бы

отделен от этой жизни. Не то мы видим в Священном Писании. Не о такой вере

говорит Послание к Евреям (Евр11:1), не такой вера предстает в опыте христианства

первых веков или в опыте христиан, которые открывают своего Бога сейчас, в

контексте агрессивного, воинствующего атеизма.

Мне кажется, следует попробовать определить, где именно начинается вера. В

творениях святого Макария Египетского, в одном из его слов, есть место, где он

ясно показывает внезапный, молниеносный опыт встречи с Богом. Он говорит, что в

этот момент, лицом к лицу с Живым Богом, когда человека уносит, будто вихрем,

опыт, которым невозможно управлять, который невозможно ограничить, невозможно

даже наблюдать, пока он происходит, человек просто весь отождествляется с этим

опытом. Ум замолкает, потому что анализ невозможен, умолкают все силы души,

потому что единственное, на что способна душа— до конца заполниться

происходящим, с тем чтобы пересмотреть его позднее, подобно тому как тонущий

человек не имеет времени на психологический анализ своего состояния, или на

рассматривание волн, или на мысли о температуре воды. Лишь после можно