тех возможностей, которые потом могли расцвести в полноте и женственности, и

мужского состояния. Очень интересно видеть в Библии, что Адам был создан, жил,

и в какой-то момент— именно не изначально— Бог привел к нему всех

существующих животных, и Адам увидел, что он— единственное существо,

которое не имеет себе как бы напарника. Он один, а у всех других существ есть

женский и мужской пол. И вдруг Адам осознал себя одиноким. В этот момент Бог

сказал: не хорошо быть человеку одному, и, как говорится в наших

переводах, навел на человека крепкий сон (Быт2:18, 21).

Это выражение не всегда удовлетворительно, вернее, меня не удовлетворяет.

Греческий текст употребляет гораздо более интересное выражение: греческий текст

нам говорит, что Адам вошел в состояние экстаза, исступления. Вы меня, может

быть, спросите, какая разница? Разница громадная: уснуть— это потерять

сознание и быть как бы ниже себя самого, исступление, экстаз— это

состояние, когда человек теряет себя, потому что перерастает себя, это

состояние восторга по сравнению с состоянием уныния.

И вот в этом состоянии восторга из него как бы рождается Ева. Первая их

встреча замечательна. Они встречаются лицом к лицу, Адам смотрит на Еву и

говорит: это плоть от плоти моей, это кость от костей моих, это я— и это

она. Еврейский текст в этом смысле гораздо более разителен тем, что там

употреблены слова иш и иша, мужская и женская форма одного и того

же слова. По-русски, когда мы говорим «мужчина» и «женщина», мы употребляем

слова очень разные. Да, Адам вдруг осознает, видит, что Ева— это он

в женском роде, а Ева смотрит на него и видит, что это— она в

мужском, и вместе они составляют всечеловека, и это называется встреча.

Меня очень поражает слово «встреча». Русское слово нам известно. Два

человека, которые были врозь или никогда не стояли лицом к лицу, вдруг сошлись.

По-сербски слово «встреча» значит «радость», и вот встреча— это ликующая

радость, потому что каждый себя видит в другом и одновременно сознает эту