называться Твоим сыном или дочерью; может, найдется мне уголок в Твоем доме

там, где живут слуги, рабы, там, куда простирается Твоя забота и любовь, даже

если это не Твои кровные сыновья и дочери?

А может быть, мы уже видим, как у дверей родного дома— рая—

стоит Отец, как Он уже нас увидел, уже движется к нам, спешит старческой

поступью, чтобы нас обнять, утешить о том, как мы согрешили, как мы себя

унизили, до чего мы себя довели, как мы недостойны себя самих, не говоря о Нем,

о Боге, о призвании нашем. С любого места мы можем начать: Отче…

И вместе с этим Господь нас призывает не называть Бога «своим» Отцом, как бы

присваивать Его отцовство только себе. В притче о блудном сыне было два брата.

В жизни мы не одиноки, в жизни мы окружены подобными нам дочерьми и сыновьями

Божиими, такими же блудными, потерянными, растерянными, такими же ищущими,

одинокими. И когда мы обращаемся к Богу, называя Его Отцом, мы должны включить

в свое обращение всех тех, которые так же, как мы, нуждаются в Его отцовстве. В

тот момент, когда мы Его признаем своим Отцом, а других исключаем, мы перестаем

быть Его детьми более трагично, чем когда мы грешим против Него, потому что,

отвергая Его любовь к другим, мы отвергаем Его Самого и любовь Его.

Поэтому в тот момент, когда мы говорим: Отче наш!— в нас должен

подниматься голос всех тех, которые, подобно нам— изменники, подобно

нам— пали, подобно нам— ушли из отчего дома в страну далекую и,

может быть, еще не понимают бедственности своего положения, может быть, еще

нуждаются в том, чтобы горе их пробудило, чтобы воспоминание иного времени в

них воскресло и они смогли бы тоже двинуться в путь. И это является как бы

коренным, абсолютно необходимым условием, потому что Царство Божие— это

Царство взаимной любви. Нам не может быть места в Божием Царстве, если в нас

остаются безразличие, холодность, отсутствие любви или тем более отвержение

другого. И в момент, когда мы называем Бога— Отцом, мы должны усилием

веры, усилием воли, усилием всего своего существа признать, что все мы—