душой, но тем не менее победа остается за смертью. Сократ выпил яд, волк

Альфреда де Виньи умер безвозвратно, и столько героев, замечательным образом

встретивших лицом к лицу опасности и ужасы смерти, умерли смертью, которую

можно было бы назвать окончательной! Героизма тут недостаточно. Есть коренное

различие между тем, чтобы смотреть в лицо смерти, и тем, чтобы победить смерть.

Романо Гуардини в небольшой книжечке под названием «О последних вещах»38 подчеркивает факт, который мы слишком

часто забываем: мы бесконечно ближе знакомы со смертью, чем нам думается.

Смерть и жизнь переплетаются и составляют одно целое. Всякое перерастание,

всякий жизненный порыв, который приводит нас на высший уровень, который

действительно приближает нас к Богу, всегда сопровождается смертью. Ребенку

нелегко стать юношей или девушкой. Некоторые детские черты должны действительно

«вымереть», дабы юноша или девушка не были отмечены инфантильностью, так же как

позднее взрослому человеку следует не замыкаться в вечной юности, но перерасти

ее. И ради того, чтобы вырасти в полную свою меру, зрелому человеку придется отказаться

от многих привлекательных черт, которые он хотел бы сохранить, но которые все

равно ускользнут, потому что юность— состояние преходящее. На каждом

уровне, в каждый момент нашего внутреннего или внешнего развития смерть

присутствует не как разрушительная или убийственная сила, но как сила, которая

нас освобождает, позволяет нам стать иными, чем мы были в предыдущий миг. Так

что у нас есть опыт близости со смертью, и если продумывать его каждый день,

если переживать его сердцем и умом, если принимать его со всей глубиной,

которую смерть приобретает в различных ситуациях, эта близость могла бы научить

нас встречать смерть спокойным сердцем, потому что это— реальность,

которую мы встречали изо дня в день в течение долгой ли, короткой ли жизни, и

потому что из этого привычного нам события всегда возникала новизна жизни, оно

оказывалось не концом поприща, а началом нового пути. Разумеется, есть смерть

биологическая, но есть также то, что Р.Гуардини называет «смертью

биографической»,— смерть, которая гораздо страшнее телесной: она-то может