существо, но и коллективный наш опыт, опыт всей Церкви и всей общины.

Но, с другой стороны, мы познаем Бога несовершенно. После падения получилось

между Богом и нами какое-то расстояние, и все, что мы видим о Боге, все, что мы

знаем о Боге, мы видим, как говорит апостол, как бы туманно, и только в конце

времен познаем Его так, как сами Им познаны (1Кор13:12). Если

хотите образ, мы видим Бога так, как мы видим отражение деревьев в пруде или

реке. Каждое движение воды мешает нам видеть в чистоте и совершенстве то, что в

ней отражается. И мы должны помнить, что падение уменьшило нашу способность всем

нутром нашим приобщаться Богу и Его познавать. И ум наш перестал видеть Бога с

той ясностью, с которой он видел Его прежде падения. Путь святости, путь

подвижничества ведет к тому, чтобы мы постепенно познавали Бога все глубже и

совершеннее.

Но и падение не лишило нас возможности встретить Бога. Есть замечательное

место в сочинениях святого Иринея Лионского, где он говорит, что падение, да,

затуманило наше представление о Боге, наше познание Бога, но когда мы обращаем

все свое внимание на тварь, на тот мир, который Бог сотворил, мы через этот мир

можем Бога познавать, так же как можно познать великого художника или великого

композитора через его сочинения. Вы, наверное, понимаете этот образ. Мы не

можем познать человека как он есть, но когда человек создает музыкальное

произведение, или икону, или просто картину, вглядываясь в это произведение, мы

начинаем видеть его автора. Иконы отца Григория Круга не похожи на иконы

Леонида Успенского. Хотя у обоих опыт того же православия, той же Церкви, того

же Бога, но вместе с этим опыт отражается в их личности, и каждый из них его

выражает по-своему. «По-своему» не значит— фантастически, а на глубине и

в особенности единственности того, как он сам этот образ видит. И мы можем,

вглядываясь в икону того или другого иконописца, начать понимать и самого

художника. То же самое относится и к нашему познанию о Боге. Когда мы

вглядываемся в мир, который Богом создан, мы погружаемся не в мир, чуждый Богу,