Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
этого мира место, где Бог у Себя дома, так, чтобы раскрылись врата Церкви и
чтобы тайна Церкви, Божественное присутствие излилось из храма на весь
окружающий мир. Это наша задача. И речь не идет о том, чтобы мы ходили и
проповедовали православие, а о том, чтобы мы были православием. Чтобы,
встречая любого из нас, общину или всю Церковь нашу, люди смотрели и видели:
Царство Божие пришло на землю, Бог живет в этих людях, Он с ними,— как бы
прильнуть, присоединиться к этому обществу жизни, света! Вот наша задача. Но за
почти две тысячи лет мы эту задачу не выполнили. Мы научились молиться, мы
научились многое понимать о Боге, о человеке, о жизни, о мире. Но теперь
приходит время, когда это должно расцвести— не знаю как— в
преображение мира, чтобы этот опыт нами был передан всем, кто нас окружает, не
словом, не попыткой убедить человека, а тем, чтобы всякий человек, встречая
нашу общину или отдельного ее члена, мог бы сказать: как я хотел бы быть
частицей этого живого тела!
Вы можете сказать, что даже в истории Православной Церкви очень многое
смущает. Я говорил уже, что за две тысячи лет было больше трех тысяч войн:
христиане убивали друг друга по той или другой причине, которая превосходила в
их глазах тайну единства в Боге: он мне не брат, она мне не сестра, несмотря на
то что верит в Того же Бога, что и я. И кроме того, мы не создали общество
любви. Речь не идет о том, чтобы всякого человека убеждать, а о том, чтобы
жизнь преображать. Мы должны, каждый из нас, вдуматься в эту задачу, чтобы на
работе, в семье, везде, где бы мы ни были, наше присутствие было светом
преображения. Не сознательно, может быть, потому что кто из нас может сказать:
«Вот, я войду в общество людей, чуждых Богу, и принесу свет туда». Нет, можно
войти в это общество с такой открытостью, с такой любовью, чтобы что-нибудь
случилось, если не со всем обществом, то с теми людьми, которые уже готовы к
преображению.
Вы знаете из истории, сколько в Церкви было раздоров богословских и