опыте. В нашей религиозной вере с этим связано понятие чудес, связана самая

возможность и значительность Воплощения, то есть того, что Бог облекся плотью,

соединив с Собой материю этого мира. С этим связана мысль о том, что в Своем

Вознесении Господь эту нашу плоть, опять-таки материю, Им же созданную, унес с

Собой в глубины Троической тайны.

С другой стороны, когда мы говорим о преображении всей твари, которого ждет

человечество верующее, мы о том же говорим: не о том, чтобы мертвая материя

засияла мертвым блеском, а о том, чтобы она засияла внутри обновленной и

возрожденной жизненностью, чтобы в ответ на Божие прикосновение, на приобщение

к Божией благодати, она ликующе начала жить. И в этом тоже— и это очень

важно для нас— глубина и значение таинств. Таинства— это не пустые

обряды, это события, в которых человек своей верой, то есть уверенностью, что

Бог есть, доверием к Нему, любовью к Нему, отдает Богу и вводит в область

небесного, высвобождает материю, возвращает ее к первичной или к конечной славе

и свободе. И материя, освященная этим освобождением, этой пронизанностью

Божественной благодатью, в свою очередь, возвращаясь к нам, прикосновением,

приобщением обновляет нас в той мере, в которой мы способны это воспринять и

вместить. А что это так, мы видим из религиозного опыта: именно через нашу

плоть, через нашу вещественность Бог может на нас воздействовать. Непонятно, но

безусловно.

Тело и материя в духовной жизни

Тело и материя в духовной жизни50

Этот доклад родился как ответ на вопрос, который мне был поставлен некоторое

время тому назад, о том, может ли кто-то, у кого отсутствует осознанная

психологическая жизнь, например умственно неполноценный человек, иметь жизнь в

Боге. Этот вопрос заставил меня вдуматься в проблему тела и в проблему духа и

их взаимоотношений с Богом.

Я хотел бы обратить ваше внимание на тот факт, что, когда мы говорим о нашей

духовной жизни, мы почти всегда (разве что мы очень вдумчивы) подразумеваем

психологическую область нашей природы. Мы говорим о своей духовной жизни в

терминах нашего умственного познания Бога, нашего эмоционального отклика в

свете того, что мы называем своим сознанием. Это, однако, очень ограниченная

область. Мы знаем из психологии, и не только новейшей, но издревле, что

существует целый мир полусвета и тьмы. Из полусвета возникают и в нем же

исчезают воспоминания, то, что мы поначалу помним так ярко, но что постепенно