слепорожденного, о котором Христос сказал, что ни он не согрешил, ни родители

его, но что болезнь ему дана для того, чтобы просияла слава Божия

(Ин9:2—3).

Второе: Иоанн Кронштадтский писал в своем дневнике, что есть души настолько

хрупкие, что они не могли бы осуществить себя в столкновениях с окружающим

жестоким и разрушающим миром; и порой Бог набрасывает пелену, которая разделяет

человеческую душу от мира помрачением ума, безумием так, что человек отделен.

(Цитата не точна: я слишком давно читал этот отрывок и не помню его слов, но

такова основная мысль.) И за этой пеленой душа зреет и меняется, и человек

растет. Это место мне особенно запомнилось, потому что я это видел на самом

деле.

Много лет тому назад, когда я еще был врачом во Франции, был в нашей среде

выдающийся иконописец, и он начал сходить с ума. Его окружение, мать и сестра,

поступили так, как многие поступают. Они не хотели его как бы «возбуждать», и

когда он говорил, что чувствует запах серы или слышит какие-нибудь голоса, они

делали вид, что прислушиваются, и говорили: «Да, да, на самом деле»—

тогда как ничего, конечно, не воспринимали, потому что ничего и не было.

Болезнь его стала ухудшаться, и ко мне обратились с вопросом (как я сказал, я

был врачом, и меня спрашивали как такового): «Вот, мы его кропили святой водой,

он исповедовался, мы служили молебны, мы совершали помазание над ним, его

причащали, и ничего не случилось. Он все продолжает болеть. Что делать?» Я

тогда посоветовал просто послать его в больницу на электротерапию. И я помню, с

каким возмущением мне ответили: «Ты что, неверующий? Ты считаешь, что силой

молитвы нельзя сделать то, что может сделать электрический шок? А что если в

нем действует дьявол?» Я тогда ответил— чистосердечно, но и вызывающе:

«Знаете, если в нем действует дьявол, электрошок дьяволу никакого вреда не

принесет, а Г. может спасти…» Это было встречено с большим негодованием, но его

все-таки пришлось отдать в больницу. Я тогда там работал и его видел каждый