упование на Бога, что Он, по Своему милосердию, откроет тебе истину.

И, оставив брата в своей пещере, старец отправился к Мертвому морю и стал молиться о брате. И точно, на другой день, около девятого часа, Феофан видит, * Еретик Несторий, Патриарх Константинопольский в начале

V века, утверждал, что Пресвятая Дева Мария не Богородица, потому что Она родила не Бога, а только человека, с которым потом

соединилось Слово Божие. — Ред.

что кто-то явился к нему, страшный по виду, и гово рит:

«Поди и познай истину!» И, взяв его, ведет в место мрачное, смрадное и испускающее пламя и показывает ему в

пламени Нестория и Феодора, Евтихия и Аполлинария, Евагрия и Дидима, Диоскора и Севера, Ария и Ори гена

и других еретиков. И говорит явившийся брату:

— Вот какое место уготовано еретикам, тем, кто

нечестиво учит о Пресвятой Богородице, равно как

и тем, кто следует их учению. Если тебе нравится это

место, оставайся при своем учении. Если же не желаешь вкусить такого наказания, обратись к святой

Кафолической Церкви, к которой принадлежит и наставлявший тебя старец. Я говорю тебе: хотя бы и всеми добродетелями украсился человек, но если он неправо верует, он попадет в это место.

Когда старец возвратился, Феофан рассказал ему

все, что видел, и в скором времени присоединился к Святой Кафолической Апостольской Церкви.

Оставшись в Каламоне при старце, он прожил с ним

несколько лет и скончался в мире.

Луг духовный

Воздаяние праведникам и грешникам

Один пресвитер из наших стран, муж чудный и

много времени проведший в подвиге и со многим старанием прилежавший к чтению Священного Писания, рассказывал мне следующее: «Была у меня, — говорил

он, — сестра девица, молодая летами, но приобретшая старческий разум, проводившая все время в посте и воздержании. Сидела она однажды около меня и

вдруг, отклонившись на спину, легла безгласно и бездыханно на целый день и ночь.

На следующий день в тот же час, как бы от сна

вставши, была она в страхе и ужасе. Когда же я спра102 - 103

шивал, что такое случилось с ней, она просила меня до

тех пор оставить ее в молчании, пока пройдет немного страх душевный и получит она удобство и легкость

для рассказа о том, что ей было показано. «Ибо, — говорила она, — превышает и зрение и слух то, что видено было мною хорошего и худого». В слезах провела она много дней, и сама не хотела слышать слова от