Who will hear the linnet?
А Шурик и компания, взяв в Болхове много пива, сначала сидели весело, наслаждаясь пивом, хорошим днем и предвкушая окончание дела. Но чем дольше они сидели, тем больше злился Гнилой, мрачнел Бугай, беспокойнее становилось на душе у Юли. Только Шурик, казалось, оставался так же спокоен. Откуда им всем было знать, что стоит пройти вверх по речушке, по хорошему, не болотистому берегу с километр, как можно придти к другому мосту, недалеко от которого безмятежно спал человек, которого они так хотели увидеть... Когда же Киреев был уже на полпути в Бакино, компаньоны переругались. Бугай предлагал двоим ждать здесь, а двоим идти пешком в сторону Герасимова дорогой, по которой должен был проходить "этот гад". Шурик, в свою очередь, хотел, чтобы двое ждали здесь, а двое в Зайцево. Гнилой советовал продолжать "сидеть здесь и не рыпаться". И только Юля молчала...
* * *
- Алло, тезка, ты что делаешь? - Это была Мещерская.
- Собираюсь ложиться спать. Кое-что почитать взяла.
- Случайно не атлас птиц? - засмеялась Софья.
- Да. А откуда...
- Я, представь, тоже достала. Ну и как?
- Уж лучше бы она меня иволгой обозвала. Я посмотрела на фотографию этого погоныша - что- то среднее между курицей и куликом.
- Ладно, не буду тебя особо травить. У меня получше снимочек будет. И, действительно, пишут, что поет эта славка-черноголовка здорово.
- Зато про меня написано: "Свист резкий: уить-уить".
- Как?
- Уить... Слушай, я обиделась. Еще смеется...
- Не обижайся, я шутя. Кстати, тезка, помнишь, когда мы с Бобровыми прощались, ты еще спросила Лизу, кем она себя представляет? Она сказала - коноплянкой, помнишь? Мне показалось, что ты вздрогнула.
- Разве?
- Значит, показалось.
- Софья, ты... Ну, не совсем показалось...
- Если не хочешь, не говори.
- Да и говорить нечего. Я бы на такие вещи раньше внимания не обратила, а как с Киреевым познакомилась... Короче, ты помнишь моего дядю?
- Обижаешь. Конечно, помню.
- Когда из Германии я вернулась, его уже убили. Он мне на автоответчик... Одним словом, про коноплянку были его последние слова, с которыми он ко мне обращался. А тут, оказывается, Михаил с Лизой тоже о коноплянке перед уходом Киреева говорили...
- Наверное, случайность?