Потому, говорит, может ли что быть несчастнее нас? Говорит это, как для того, чтобы утвердить (коринфян) в истине воскресения тел, так и для того, чтобы уверить их в бессмертной жизни, чтобы они не думали, будто все наши надежды ограничиваются настоящей жизнью. Достаточно доказав то, что хотел, вышесказанными словами: если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес, а если Христос не воскрес, то мы погибли и еще остаемся во грехах, - он присовокупляет еще и это, с целью низложить их гордость. Когда он хочет предложить какой-либо необходимый догмат, то сначала страхом потрясает грубые сердца их.

Так он поступает и здесь. Посеяв выше такие же мысли и приведя их в сокрушение, как лишающихся всего, он теперь, чтобы они более почувствовали скорбь, иным образом делает тоже самое и говорит: мы несчастнее всех человеков, если, после таких браней, смертных опасностей и тысячи бедствий, лишимся таких благ и все наши (надежды) ограничатся только настоящим, потому что все зависит от воскресения. Таким образом и отсюда очевидно, что он говорит не о грехах, но о воскресении тел, о жизни настоящей и будущей. Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших (ст. 20). Показав, сколько зла может произойти от неверия в воскресение, он опять повторяет: но Христос воскрес из мертвых, постоянно присовокупляя: из мертвых, чтобы заградить уста еретиков. Первенец из умерших.

Если Он первенец, то и они должны воскреснуть. Но если бы (апостол) под именем воскресения говорил об освобождении от грехов, а без греха нет никого, - и сам даже Павел говорит: хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь (1Кор.4:4), - то кто же воскреснет, по вашему мнению? Очевидно, что у него речь о (воскресении) тел. А чтобы сделать это несомненным, он постоянно указывает на Христа, воскресшего во плоти; потом приводит и причину, потому что, как я сказал, когда что-нибудь утверждается, но не приводится причина, то учение не так скоро принимается многими. Какую же причину? Ибо, как смерть через человека, [так] через человека и воскресение мертвых (ст. 21). Если человеком, то без сомнения имеющим тело. И посмотри на мудрость (апостола), как он доказывает еще с иной стороны необходимость (предложенной истины): побежденному, говорит, должно самому восстановить свое падшее естество и самому победить, потому что таким только образом может загладиться его бесчестье. Посмотрим же, о какой он говорит смерти? Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут (ст. 22). Что же, скажи мне, все ли умерли в Адаме смертью греховной? Как (умер) Ной, праведный в роде своем? Как Авраам? Как Иов? Как все другие (праведники)? И все ли, скажи мне, оживут во Христе? Где же те, которые будут ввержены в геенну? Если это сказано о теле, то сказано верно; а если о праведности и о грехе, то неверно. Далее, чтобы ты, слыша слова: все оживут, не подумал, что и грешники спасутся, он присовокупляет: каждый в своем порядке (ст. 23). Слыша о воскресении, не подумай, что все получат равное воздаяние; если наказание не все понесут равное, но весьма различное, то тем более между грешниками и праведниками будет великое различие. Начаток Христос, потом же Христовы, т.е. верующие и благочестивые. А затем конец (ст. 24). Когда (умершие) воскреснут, тогда всему будет конец; а не так, как теперь, по воскресении Христовом, когда дела остаются еще без окончательного воздаяния.

Потому (апостол) и присовокупляет: в пришествии его, чтобы ты знал, что он говорит о будущем времени. Когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу.

4. Здесь тщательно внимайте мне и смотрите, чтобы не опустить чего-нибудь из сказанного. У нас борьба с врагами, и потому прежде всего нам надобно постараться довести их до нелепости, как и Павел часто делает: таким образом слова их представятся нам в яснейшем свете. Итак, во-первых, спросим их, что значит: когда Он предаст Царство Богу и Отцу? Если мы будем принимать это просто, а не богоприлично, то следует, что (Христос) после того уже не будет иметь царства, так как кто отдает что-нибудь другому, тот сам уже перестает владеть. И не одна только эта следует нелепость, но и та, что принявший также не имел прежде, нежели получил, т.е., по их мнению, ни Отец не был прежде царем и только еще ожидает царства над нами, ни Сын после того не останется царем. Как же Он сам говорит об Отце: Отец Мой доныне делает, и Я делаю (Ин.5:17)? А о Нем как (говорит) Даниил: царство, которое вовеки не разрушится (2:44)? Видишь ли, сколько выходит нелепостей и противоречий Писаниям, если принимать слова (апостола) по-человечески? Также об упразднении какого начальства он говорит здесь? Ангелов? Нет. Верующих? Тоже нет.

Какого же? Начальства демонов, о котором он же говорит: брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего (Еф.6:12). Теперь оно еще не совершенно упразднено, потому что часто они еще действуют; а тогда перестанут (действовать). Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои (ст. 25). И здесь опять выйдет иная нелепость, если мы будем принимать и это не богоприлично, потому что слово: доколе означает конец и предел, а этого нет в Боге. Последний же враг истребится - смерть (ст. 26). Как последний? После всех, после диавола, после всего прочего, также как и в начале смерть вошла после всего: прежде совет диавола, потом преслушание, а затем смерть. Сила ее и теперь упразднена, но действие прекратится тогда. Потому что все покорил под ноги Его. Когда же сказано, что [Ему] все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все. Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем (ст. 27, 28). Но прежде (апостол) не говорил, что Отец покорит Ему, а что Он сам упразднит: когда упразднит всякое начальство и всякую власть; и еще: Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Как же здесь он приписывает это Отцу?

И не только это, по-видимому, несообразно, но и то, что он выражает как бы неуместный страх, делая оговорку: покорится Покорившему все, как будто кто может подумать, не покорится ли когда-нибудь и Отец Сыну. Может ли что быть несообразнее? И однако он делает оговорку. Что же это значит? И далее представляется много вопросов: обратите же все ваше внимание.

Прежде всего нам нужно показать цель и главную мысль Павла, которая бы везде ясно обнаруживалась, и тогда уже обратиться к разрешению; это поможет нам представить разрешение.

Какая же главная мысль Павла и какой у него прием? Он иначе говорит, когда беседует об одном Божестве (Христе), и иначе, когда ведет речь о домостроительстве (Божием). Когда он беседует о (Христе во) плоти, то без опасения говорит все уничиженное, будучи уверен, что все сказанное может относиться к Нему. Посмотрим же и здесь, об одном ли Божестве он беседует, или вместе, имея в виду домостроительство, говорит о Нем то, что говорит? Впрочем, предварительно скажем, где он поступает так, как я сказал. Где же он так поступает? В послании к Филиппийцам: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его (2:6-9). Видишь ли, как он, рассуждая об одном Божестве, приписывает Ему великое, т.е. что Он есть образ Божий, что Он равен Отцу, и усвояет Ему все; а изображая тебе Его во плоти, говорит опять уничиженно? Итак, если ты не будешь делать такого различия, то выйдет великое затруднение. Если (Христос) равен Богу, то как (Бог) превознес того, кто равен Ему? Если Он образ Божий, то и дал Ему имя? Дающий дает неимущему, и возвышающий возвышает уничиженного; потому окажется, что (Христос) был несовершенным и неимущим, прежде нежели вознесен и получил имя, - и множество произойдет отсюда других нелепых заключений. Если же ты будешь иметь в виду вместе и домостроительство, то сказанное будет справедливо. Так рассуждай и здесь, и с такими мыслями принимай сказанное.

5. Объясним после того и другие причины. Между прочим и то нужно заметить, что Павел говорит о воскресении, которое считалось делом невозможным и которому совершенно не верили, и что он пишет коринфянам, у которых было много философов, которые всегда смеялись над такими истинами. Касательно других предметов они разногласили между собой, а против этого все, как бы одними устами, утверждали, что не будет воскресения. Защищая такую истину, которой так мало верили и над которой смеялись, сколько по предрассудку, столько же и по трудности самого предмета, и желая доказать возможность воскресения, (апостол) доказывает это сначала воскресением Христовым. Доказав (эту истину) свидетельствами пророков, очевидцев и веровавших, и доведя противное мнение до нелепости, он доказывает наконец и (воскресение) людей: если нет, говорит, воскресения мертвых, то и Христос не воскрес. Далее, после неоднократных подтверждений в предыдущих словах, он вновь доказывает тоже иным образом, называя (Христа) первенцем и утверждая, что Он упразднит всякое начальство, власть и силу и после всего смерть. Как же, говорит, она упразднится, если прежде не лишится тел, которыми владела? Когда таким образом он сказал о Единородном нечто великое, т.е. что Он передаст царство, что Он сам совершит это, сам одержит победу и все низложит под ноги Свои, то, чтобы уничтожить неверие многих, присовокупляет: Ибо ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои. Доколе - сказал он не в том смысле, чтобы означить конец царствования, но чтобы сделать сказанное несомненным и внушить надежду. Когда говорит, ты слышишь, что (Христос)

Такой образ выражений можно находить и в Ветхом Завете. Так например, говорится: во век слово Твое, Господи (Пс.118:89); и еще: а Ты - тот же, и лета Твои не оскудеют (Пс.101:28). Это и тому подобное пророк говорит тогда, когда беседует о событиях, которые совершатся спустя долгое время и совершатся непременно, желая тем уничтожить опасение грубых слушателей. А что слова: доколе, до, когда они применяются к Богу, не означают конца, послушай, что говорит (Писание): от века и до века Ты существуешь (Пс.89:3); и еще: и до старости вашей Я тот же буду, и до седины вашей Я же буду (Ис. 46:4).

Смерть (апостол) поставляет последней для того, чтобы неверующий, слыша о победе над другими врагами, скорее принял и эту истину, потому что если (Христос) низложил диавола, произведшего смерть, то тем более разрушит дело его. Когда таким образом он приписал (Христу) все: упразднение начальства и власти, устроение царства, т.е. спасения верующих, мира вселенной, истребления зол, - а устроить царство и значит истребить смерть, - и между тем не сказал, что Отец через Него, но что сам Он упразднит, сам низложит под ноги Свои, а нигде не упомянул об Отце, то далее, опасаясь, чтобы какие-нибудь неразумные не сделали заключения, будто или Сын больше Отца, или есть какое-либо другое нерожденное начало, он постепенно объясняет и смягчает чрезмерность сказанного, и говорит: все покорил под ноги Его. Здесь он приписывает эти дела Отцу не потому, будто Сын бессилен, - может ли быть таким тот, о котором (апостол) выше привел такое свидетельство и приписал все сказанное? - но как по той самой причине, о которой я сказал, так и для того, чтобы показать, что все совершенное для нас общее Отцу и Сыну. Что Он сам собой может покорить себе все, об этом послушай еще, как говорит Павел: Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, [которою] Он действует и покоряет Себе все (Флп.3:21). Далее он употребляет оговорку: когда же сказано, что [Ему] все покорено, то ясно, что кроме Того, Который покорил Ему все, и тем опять воздает немалую славу Единородному; если бы Он был ниже и бессильнее, (апостол) никогда не выразил бы такого опасения. Не довольствуясь и этим, (апостол) присовокупляет еще нечто другое. Чтобы кто не подумал и не сказал: что из того, что Отец не покорится? это нисколько не препятствует Сыну быть сильнее (Отца), - он, опасаясь такой нечестивой мысли и имея в виду, что сказанное прежде не было достаточно для опровержения ее, весьма ясно присовокупляет следующее: когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится, выражая как совершенное согласие Его с Отцом, так и то, что Родивший столь могущественного и совершающего такие дела есть начало и первая причина всех благ.

6. Если же он сказал больше, нежели требовала сущность дела, ты не удивляйся; он сделал это, подражая своему Учителю, Сам (Христос), желая показать Свое согласие с Отцом и то, что Он пришел не против воли Его, уничижает Себя не столько, сколько требовалось для доказательства согласия, а сколько требовала слабость присутствовавших; Он молится Отцу не почему иному, как поэтому, и сам объясняет причину, когда говорит: Я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня (Ин.17:25). Итак, подражая ему, (апостол) употребляет здесь усиленное выражение не для того, чтобы внушить тебе мысль о принужденном подчинении (Христовом), - нет, - но чтобы, как можно сильнее, опровергнуть нелепые мнения. Когда он хочет исторгнуть что-нибудь с корнем, тогда употребляет речь весьма сильную. Так, говоря о жене верующей и муже неверующем, соединенных между собой законом брака, и желая внушить жене, что она не

оскверняется от сожития и от сношений с неверующим, он не сказал, что жена не делается через это нечистой, или не терпит никакого вреда от неверующего, но сказал гораздо более, то есть что даже неверный святится через нее (1Кор.7:14); этим он не хочет выразить того, будто язычник делается через нее святым, но старается таким сильным выражением скорее уничтожить ее опасение. Точно так и здесь, стараясь сильным выражением уничтожить нечестивое учение, он сказал то, что сказал. Почитать Сына слабым - есть крайнее нечестие; потому он и опровергает это словами: все покорил под ноги Его; а еще нечестивее почитать Отца меньшим (Сына); потому он опровергает и это с великой силой. Смотри, как он выражается; не сказал просто: кроме Того, но: ясно, что; хотя это и известно говорит, однако я подтверждаю. А чтобы ты знал, что именно такова причина сказанного, я спрошу тебя: неужели увеличится тогда покорность Сына? Не нелепо ли это и недостойно Бога? Ведь величайшая покорность и послушание уже в том, что Он, будучи Богом, принял образ раба. Как же Он тогда покорится? Очевидно, что (апостол) выразился так, чтобы опровергнуть нелепую мысль, и притом с надлежащим благоразумием. Покорится так, как прилично Сыну - Богу, и не по-человечески, но свободно и с полной властью. Иначе как Он сидит на престоле вместе (с Отцом)? Как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет (Ин.5:21)? Как все, принадлежащее Отцу, принадлежит и Ему, и принадлежащее Ему принадлежит и Отцу (Ин.17:10)? Это показывает нам совершенную власть Его наравне с Отцом. Что же значит: когда Он предаст Царство? Из Писания известны два царства Божии, одно по усвоению, другое по сотворению. По сотворению Он царствует над всеми, над язычниками, иудеями, демонами, врагами; а по усвоению царствует над верующими, добровольно подчиняющимися, послушными. Об этом последнем царстве говорится, что оно имеет начало; так о нем сказано во втором псалме: проси у Меня, и дам Тебе народы в наследие Твое (Пс.2:8); о нем и сам (Христос) сказал ученикам: дана Мне всякая власть от Отца Моего (Мф.28:18), где приписывает все Отцу, не потому, чтобы сам Он не имел чего-нибудь, но чтобы показать, что Он есть Сын, а не нерожденный. Это то царство Он и предаст, то есть устроит. Но почему, скажешь, (апостол) не сказал ничего о Духе? Потому, что не о том у него теперь речь; он не смешивает всего сразу. Так и тогда, когда говорит: один Бог Отец и один Господь Иисус Христос (1Кор.8:6), Он умалчивает о Духе не потому, чтобы признавал Духа меньшим, но потому, что еще не было нужды говорить о Нем. Иногда Он упоминает об одном Отце, но мы не станем поэтому отвергать Сына; иногда только о Сыне и о Духе, но мы не станем поэтому отвергать Отца. Что значит: да будет Бог все во всем? Чтобы все зависело от Него, чтобы никто не воображал двух начал безначальных или другого отдельного царства. Когда враги будут низложены под ноги Сына, и Он, имея их под ногами своими, не будет действовать против Отца, но сохранит совершенное единение с Ним, - тогда (Бог) будет все во всем. Некоторые говорят, что под этими словами (апостол) разумеет истребление зла, так что все наконец покорятся, никто не будет противиться и делать зло, - то есть, когда не будет греха, тогда, очевидно, Бог будет все во всем. Но если не воскреснут тела, то будет ли это справедливо? Злейший из всех врагов - смерть останется и будет делать, что хочет. Нет, скажешь, тогда уже не будут грешить. Но что из этого? (Апостол) говорит здесь о смерти не душевной, а телесной. Как же она истребится? Победа состоит в том, чтобы возвратить взятое и удержанное. Если же тела останутся в земле, то, значит, власть (смерти) будет продолжаться, потому что они удержаны (в земле), а других тел, в которых бы она была побеждена, нет. Если же сказанное Павлом сбудется, как и действительно сбудется, то откроется славная победа, в которой Бог всемогуществом Своим воскресит тела, плененные смертью. Так и врага побеждают тогда, когда отнимают у него добычу, а не тогда, когда оставляют ее у него; если же никто не осмеливается взять ее у него, то можно ли сказать, что он побежден?