И всеми считался ограниченным,

Ты, совершенно невместимый,

Которого никакое слово не в состоянии выразить.

Ум же, напрягаясь, схватывает Тебя через любовь

И не может удержать, поражаемый страхом,

И снова ищет, палимый внутри.

Вообразив же Тебя на мгновение в сиянии Твоем,

Он с трепетом убегает и радуется радостью.

Ибо не может человеческая природа выносить того,

Чтобы ясно созерцать всего Тебя-Христа моего,

Хотя и веруем мы, что всего Тебя воспринимаем

Через Духа, которого подаешь Ты, Боже мой,

И Пречистую Кровь и Плоть Твою,

Приобщаясь которых мы исповедуем, что держим

И вкушаем Тебя, Боже, нераздельно

И неслиянно; ибо Ты не причастен

Тлению или скверне, но и мне сообщаешь

Нетленную чистоту Твою, Слове,

И отмываешь скверну пороков моих,

И прогоняешь мрак беззаконий моих,

И очищаешь позор сердца моего,

И утончаешь грубость злобы моей,

И светом творишь меня, прежде омраченного,

Соделывая меня обоюдно* прекрасным

И озаряя меня светом бессмертия.

* То есть по душе и по телу, вне и внутри. - Прим. пер

И я изумляюсь и возгораюсь внутри,

Желая Тебе Самому поклониться.

Когда же я, несчастный, помышляю об этом,

То, о чудо! нахожу Тебя в себе

Пребывающим, движущимся, говорящим

И делающим меня тогда безгласным

От изумления перед неприступною славою.

Итак, меня обнимает ужас и недоумение,

Так как содержащего все дланию

Я вижу в сердце своем содержимым.

Но, о чудная милость Твоя, Христе мой!"

Сколь безмерно снисхождение Твое, Слове!

Зачем пришел Ты к нищете моей?

И как вошел в оскверненную храмину

Ты, во свете неприступном обитающий. Боже мой?

Как Ты сохраняешь ее неопалимою,