своеобразный; это не был просто один из голосов

человеческих, он прозвучал не только в его ухо;

это имя Аврам ударило его в сердце, и он узнал

непосредственным чутьем, что с ним говорит Бог.

И первое, что ему сказал

Бог: Оставь свое родство, оставь страну, в которой

ты родился и живешь, и иди, куда Я тебя поведу...

(Быт. 12,1). Тема доверия: потому что Бог ему ничего,

в сущности, не обещает. Он ему говорит: Оставь то,

что у тебя есть, и пойди туда, куда ты не знаешь,

туда, куда Я тебя поведу, и на что и куда — Я не

объясняю тебе... Единственное, что Авраам знает,

это что с ним говорит Бог; он знает, что от него

требуется уйти; он знает, что он куда-то будет

приведен; но только отрицательное ему опытно

известно: бросить родную землю; бросить родные

пепелища; отойти от своих близких, от всей семьи,

от всего своего народа. А то, что будет, —

известно только в общих каких-то чертах, то есть

именно в порядке того, что мы называем верой,

доверием: куда Я тебя поведу... И в это требование можно

верить, только если оно исходит от лица

говорящего; в такой мере можно довериться тому,

кто говорит, а не какому-нибудь руководящему

принципу.

И вот Авраам идет, находит

землю обетованную; и тут Господь ему обещает

сына, который будет началом великого, несметного

народа. И рождается сын, Исаак. Короткое время

проходит, каких-то десять-двенадцать лет, и Тот же

Бог, Который ему обещал в лице этого сына

наследие вечное, ему повелевает: сына взять и

принести в кровавую жертву (Быт., главы 21-22). И снова

сказывается это качество, это свойство

подлинной, основной веры в Бога, а не в то, что Он

так или иначе выразил. Неверующий, вернее, каждый

из нас, вероятно, обратился бы к Богу и сказал:

Господи — Ты Себе противоречишь, что же Твое

обетование, как же из Исаака может родиться

потомство мне, если я сейчас его принесу в

кровавую жертву?.. Это было бы разумно, но это было

бы актом недоверия к Богу. И Авраам не ставит