Это некоторые люди испытали с большой силой и

скажут: да, когда я приобщился этого Хлеба и Вина,

я вдруг обнаружил, что это не были только

хлеб, только вино, что они до меня донесли

какой-то сверхъестественный опыт.

Анатолий Максимович:

Вы имеете в виду Причастие?

Митрополит Антоний: Я

имею в виду Причастие, но можно было бы так же

говорить о Крещении, если речь шла бы о крещении

взрослого человека; это могло бы быть помазание

елеем, освященным маслом в случае болезни.

Возникает яркое, четкое сознание, что через это

вещество вдруг коснулась до нас Божественная

действительность, которая приобщила нас к новой

жизни, восстановила нас в каком-то новом образе.

Анатолий Максимович:

Приобщила вас к новой жизни — что это значит? К

лучшей жизни, в которой этические правила будут

соблюдаться более строго, во всей их полноте?

Митрополит Антоний: Я

думаю, здесь два аспекта: с одной стороны,

появляется чувство и сознание, что открылся

какой-то источник внутри, что вдруг я ожил, что во

мне бьет ключом жизнь; а с другой стороны, что эта

жизнь — не просто моя жизнь, которая

"оживилась" и которая будет течь

по-прежнему, но что это жизнь другого свойства,

которая от меня неумолимо, торжествующе требует

какого-то нового качества — этического,

внутреннего и внешнего.

Анатолий Максимович:

Такому человеку, как мне, это, конечно, очень

трудно понять. Я понимаю, что есть факторы,

которые требуют от человека новой жизни, лучшей

жизни, более строгого соблюдения этических

правил. Но скажите: общение с Богом — не означает

ли это в трудную минуту просто диалог с самим

собой или, вернее, диалог со своей совестью?

Митрополит Антоний: Я

думаю, что это начинается часто диалогом с самим

собой в поисках большей правды, чем та правда, к