18 А.А. Танеева (Вырубова). СТРАНИЦЫ МОЕЙ ЖИЗНИ

Дед мой, генерал Толстой, был флигель-адъютантом

Императора Александра II, а его прадед был знаменитый

фельдмаршал Кутузов. Прадедом матери был граф Кутайсов, друг Императора Павла I.

Несмотря на высокое положение моего отца, наша

семейная жизнь была простая и скромная. Кроме служебных обязанностей весь его жизненный интерес был сосредоточен на семье и любимой музыке, - он занимал видное

место среди русских композиторов. Вспоминаю тихие вечера дома: брат, сестра и я, поместившись за круглым столом, готовили уроки, мама работала, отец же, сидя у рояля, занимался композицией. Благодарю Бога за счастливое детство, в котором я почерпнула силы для тяжелых переживаний последующих лет.

Шесть месяцев в году мы проводили в родовом имении «Рождествено» под Москвой. Это имение принадлежало нашему роду 200 лет. Соседями были родственники —

князья Голицыны и Великий Князь Сергей Александрович.

С раннего детства мы, дети, обожали Великую Княгиню

Елизавету Феодоровну (старшую сестру Государыни Императрицы Александры Феодоровны), которая нас баловала

и ласкала, даря платья и игрушки. Часто мы ездили в Ильинское, и они приезжали к нам — на длинных линейках, со свитой — пить чай на балконе и гулять в старинном парке.

Однажды, приехав из Москвы, Великая Княгиня пригласила нас к чаю, после которого мы, дети, искали игрушки, спрятанные ею в большой угловой гостиной, как вдруг

доложили, что приехала Императрица Александра Феодоровна! Великая Княгиня, оставив своих маленьких гостей, побежала навстречу сестре.

Первое мое впечатление об Императрице Александре

Феодоровне относится к началу царствования, когда она

была в расцвете молодости и красоты: высокая, стройная, с царственной осанкой, золотистыми волосами и огромными, грустными глазами — она выглядела настоящей Царицей. К моему отцу Государыня с первого же времени проявила доверие, назначив его вице-председателем Трудовой

Детство И)

Помощи, основанной ею в России. В это время зимой

мы жили в Петербурге, в Михайловском Дворце, летом же

на даче в Петергофе.

Возвращаясь с докладов от юной Государыни, мой

отец делился с нами своими впечатлениями. Так, он рассказывал, что на первом докладе он уронил бумаги со стола и

что Государыня, быстро нагнувшись, подала их сильно смутившемуся отцу. Необычайная застенчивость Императрицы

его поражала. «Но, — говорил он, — ум у нее мужской —

une tete d'homme». Прежде же всего она была матерью:

держа на руках шестимесячную Великую Княжну Ольгу

Николаевну, Государыня обсуждала с моим отцом серьезные вопросы своего нового учреждения; одной рукой качая