Теперь же... теперь... что же теперь?

Мысли отца Герасима спутались... В груди сдавило. Ему хотелось крикнуть, но не от боли, а от радости: "Господи! Так не оставил Ты мира? Есть, значит, в нем Твоя сила. А значит, и "все" возможно..."

- Друже, радость моя, отец Герасим! - раздался вдруг голос владыки. - Прочь все сомнения. Вспомните своих ночлежников, свою паству. Гибнет она. Вы ее любите и от любви к ней сами чуть было не погибли, понадеявшись по незнанию спасти ее своими силами. Теперь поняли, что без Христа нельзя и что есть в мире Его спасающая сила. Облекайтесь же в эту силу и снова беритесь за свой труд. И доведете дело до конца. А труд ваш будет для вас теперь легок.

Да, отец Герасим уже сознавал, что теперь труд, надломивший его, будет ему легок, потому что загорелась впереди яркая пламенная твердая надежда. Жизнь осветилась новым смыслом. Радостно встал он и светлыми глазами взглянул на владыку. И спокойным любящим взглядом ответил ему владыка и тоже поднялся со стула.

На дворе уже светало. Керосин догорал, но в комнате было светло и без лампы.

Владыка смотрел на отца Герасима и почти не узнавал в нем того священника, который стоял перед ним в церкви у амвона. Так сильно изменилось выражение его лица. Но вот наблюдательный взгляд владыки уловил на лице отца Герасима набежавшую тревожную тень.

- Ну что еще? В чем дело? Взгляд отца Герасима потух.

- Владыко, - проговорил он взволнованно, - но...

Отец Герасим остановился. Слова у него не шли с языка.

- Говорите, - спокойно и властно сказал епископ.

- Владыко, я грешник... я не священник... был...

- Знаю. Вы были учитель... Вы учили людей евангельским истинам. Это может делать всякий христианин, преподаватель, профессор. Когда вы благотворили бедным, лечили больных, делили их горе, вы были гуманист. Когда отпевали покойников, вы были духовное лицо, начетчик, но вы не были возродителем, освя-тителем людей, священником. Но зачем вспоминать об этом? "И грехов ваших не вспомянут к тому", - говорит Бог. В муках сомнения вы впадали в отчаяние и отвергались в мыслях от Христа. Теперь совесть тревожит вас, но и на это у нас есть врачевство - святая исповедь. Вы исповедались уже мне. Примите же разрешение. "Господь и Бог наш Иисус Христос, - молитвенно проговорил епископ, перекрестившись, - благо-датию и щедротами Своего человеколюбия да простит ти, чадо, вся согрешения твоя..."

Отец Герасим с благоговением опустился на колени перед святителем. "...И аз недостойный архиерей, - продолжал молитву епископ, покрыв отца Герасима, за неимением епитрахили, полой рясы и возложив на его голову обе руки, - властию Его, мне данною, прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь..."

Спокойный и радостный поднялся с пола отец Герасим и крепко поцеловал благословившую его десницу святителя.