Скорее антикварий и эрудит, чем исследователь, епископ Порфирий, однако, в своих книгах заложил твердый фундамент для последующей разработки византийских древностей...

В "Рассуждениях о четырех беседах Фотия" он красноречиво пишет: "Труд мой кончен. Благодарю Бога, сподобившего меня найти "Беседы Фотия", и уделившего мне дар понимать язык его. Радуюсь тому, что эта книга, сего дня моя, завтра будет общая. Иди, книга, в мир и поведай ему великие дела Божии, оповещенные светозарным Фотием. Я перевел "Беседы Фотия" не дословно, как переведены наши церковные книги, но передал буквальный смысл их с точностию, позволив себе только укладывать русские слова так, как требовала плавность нашей речи, и кое-где укоротил длинные периоды Фотия. Что касается до разных тонов речи этого витии, то они, смею сказать, не понижены и не повышены мною. Резки, печальны, веселы, отрывисты они у него - таковы и у меня. Все аккорды Фотия я изучал с особенным старанием, дабы перевод мой был полное эхо сердечного витийства его, довольно ярко выраженного даже в следующих изречениях его: "Пророки - языки Бога". "Иконы изобрела любовь к Господу". "Икона Матери Слова - радость очей и веселие души". "Грехи - подтопка вечного огня". "Молитва веры есть сила". "Православие без икон угрюмо". "Храм св. Софии - это небо на земле, это рай вторый..."

Прекрасно и признание епископа Порфирия о многолетнем своем странничестве: "Чем ближе я подходил к цели путешествия моего, тем более сокрушался, сравнивая самоотвержение свое с совершенным самоотречением нитрийских Отцов и погружением их в Боге. Внутренний голос говорил мне: они не двоились между Богом и миром, за то Бог не растешет их полма (то есть пополам); а ты? А тебя? На эти два вопроса отвечали две слезы мои..." М.К. Павловскому писал он: "На вопрос ваш, "что с вами, мой святой странник?", не знаю, что ответить. Я пока подобен кораблю, борющемуся с треволнением в непроницаемом мраке. Только один тринадцатый разложился и исчез подо мною: это распространенная здесь одним сановником тревога, будто я в Риме вделался папистом. Прочие же волны обуревают меня сильно. Но поелику Кормчий мой Господь, то я ничего и никого не боюсь и бестрепетно плыву к пристанищу, какое для меня избрано Им, Всеведущим и Владыкою моим. Воля моя - вся в воле Божией..."

Огромные приобретения его на Востоке мало оценены. Начальство почти всегда относилось к нему сухо. Из Киева, где он был викарием при митрополите и предавался ученым трудам, его, против желания, перевели в Москву. Там он и прожил последние годы своей многопечальной и многотрудной жизни. И когда настал последний день, он отошел ко Господу, Которому предан был и по воле Которого жил.

Да возрадуется душа твоя пред Господом, Преосвященный владыка Порфирий! Помяни там, у престола, и нас, любящих тебя и чтущих болезни и труды твоя.

Одухотворенная душа

Бог образовал в человека пыль от земли - земли, которая дала рай. Он образован не вполне из той земли, которая произвела животных, и составлен из нее более тонким, так сказать, особенно художественным действием творческой силы Божией. По этой стороне состав его невысокий и более хрупкий, чем у животных ("Пыль", ср.: Быт. 3, 19).

Но что еще более, даже бесконечно, до власти возвышало человека над животными, так это вдутое в лице его (букв.: "в ноздри", откуда дыхание, символ жизни) "дыхание жизни", "дух", понятие более широкое, которое в такой связи означало бы Духа Божия, и не "душа", животная душа, которая является результатом этого вдохновения ("...и бысть человек в душу живу"), а какое-то особое дыхание Божие, неотделимо отделившееся от Самого Бога и давшее человеку право на название "божественный"...

Не духовное прежде, а душевное, потом духовное (1 Кор. 15, 46). У не-христиан душевная жизни проходит вполне автономно: люди продолжают ходить своими путями (Деян. 14, 16). Христианством началась духовная фаза жизни. Эта фаза закончена во Христе и с Ним сокрыта в Боге с тем, чтобы откровение ее чрез явление Христа было откровением и в жизни каждой отдельной личности. Духовное - скрытое состояние каждого христианина. Оно скрыто в процессе личной жизни и в тайниках Божественной воли. "Когда душа взойдет к совершенству Духа, очистившись от страстей, и придет в неизреченном общении в единение с Духом Утешителем и срастворяемая Духом сама сподобится стать духом, тогда делается она вся оком, вся духом, вся радостию, вся упокоением, вся радованием, вся любовию, вся милосердием, вся благостию и добротою. Как в морской бездне камень отовсюду окружен водою, так и люди, проницаемые Духом Святым, уподобляются Христу, имея в себе добродетели духовной силы, внутренно пребывая непорочными и чистыми. Обновленные Духом как могут производить наружно плод порока? Напротив того, всегда и во всем сияют в них плоды Духа" (Св. Макарий Египетский). Душа одухотворяется, преображается, перемещая центр личной жизни в духовную область и тем самым возвращаясь в свое естественное состояние. Душа остается душою, пока не создана для нее духовная обстановка. Святой Дух внутренне, таинственно, и внешне, чрез слово, проникает до разделения души и духа. Это значит: руководимая свыше человеческая личность получает возможность рассматривать себя в двойной перспективе: с одной стороны, она развивается в условиях текучего времени, с другой - в ней совершается откровение вечности; с одной стороны она живет жизнью всей природы, с другой - ей свойственна жизнь духовная. "Душе, истинно во Христе верующей, должно из нынешнего порочного состояния перейти в состояние иное, доброе, и нынешнее уничиженное естество изменит в естество иное, божественное и сделается естеством новым при содействующей силе Святого Духа. Тогда она может стать своею для Царства Небесного. Достигнуть же этого возможно только нас, верующим, любящим Господа и исполняющим святые заповеди Его... Господь здесь еще пошлет легкого, удободвижного, благого и небесного Духа Своего, и Им душу, погрязшую в водах лукавства, облегчит, окрылит, изнесет в небесные высоты, претворит и изменит собственное ее естество" (Св. Макарий Египетский).

Однако душа в своих двойственных состояниях остается целостной, неизменной в связи со своим телом до последнего дня (1 Фес. 5, 23). И если бы было иначе, то и тело наше, подобно Христову, изменилось бы в духовное тело славы. Дух в земных условиях бытия не есть личный независимый центр жизни, а лишь известное состояние человеческой души: дух усвояется Апостолом лишь возрожденному человеку. Духом у Апостола названа душа, как седалище Бога Живого, воспринявшая благодать и действующая в сфере Святого Духа (2 Кор. 6, 1, 6, 16), а скверною - возвращает вспять (14-15 ст.). Плоть противостоит духу. Душевное в порядке бытия должно вырасти в духовное. Как тело без души мертво, так и душа без духа мертва...

Человек поставлен в необходимость подходить к христианской культуре отрицательным путем: самоотречения и борьбы с духом мира сего на арене собственной плотяности. Апостол молится о восстановлении человеческой природы силою Святого Духа. Действующая сила Божия не остается без практического результата и для данного времени, сохраняя целостной, не опороченной страстями природу христианина, и его тело и душу, украшенной духовными дарованиями. Душа одухотворяется, но все же остается неизменным носителем жизни до конца мира. Характерная черта христианина в том, что он - носитель Святого Духа, силою Которого изменяются его отношения к Богу, к миру и к самому себе. В нем идет процесс одухотворенности. Строится новое состояние души. И когда в процессе строительства в нем умножится благодать, тогда ничтожным делается для него страх смерти. Он уже на пути к праведности, и ради нее готов терпеть скорби, как нечто должное, ради будущих благ. Радость наполняет его душу и любовь торжествует в нем. Из под старого рубища выходит новое творение по Богу, новый богоподобный человек (2 Кор. 5, 17; Еф. 4, 24). Закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти...

Сейчас прилично напомнить о той радости, которую Спаситель нам уготовал в будущей жизни. Выше души - дух, сила, обращенная к Богу и вещам Божественным. Враги духу - неверие, забвение Бога, бесстрашие, бессовестность, вражда к священному, отчаяние. Победа над ними: вера в Бога и преданность Ему, любовь, надежда на Него, сознание вездеприсутствия Бога, постоянное обращение ума и сердца к Нему, непрестанная молитва.

И еще - пребывание в храме, которое становится столь сладостным, что не хочется выходить из него. А когда кто входит в него, такую чувствует в себе силу, что не боится он никакого врага.