Праздность — мать всех пороков, а ле­ность — прямое следствие праздности или ни­чегонеделания. Лекарством от многих страстей, а особенно от лености и уныния святые назы­вают труд.

«Труд неприятен нам, как узда, накинутая на наше сердце, стремящееся к вечному, невозму­тимому счастью, но без этой узды сердце, предо­ставленное необузданности своих стремлений, сбивается с дороги и, если оно порывисто и возвышенно, быстро достигает бездонной про­пасти ничем неутолимой скуки и мрачной апа­тии; если же оно мелко, то будет погружаться день за днем, тихо и незаметно, в тину мелких, недостойных человека хлопот и животных ин­стинктов»65.­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­______________

Мы и сами знаем, что работа отвлекает от дурных мыслей, стабилизирует и нормализует жизнь. Вместе с тем труд — это прекрасное и практически единственное средство для само­усовершенствования своих личных качеств, сред­ство, которое к тому же дает нам возможность принести пользу ближнему.

«Высылая человека на труд, Творец сделал труд необходимым условием физического, нрав­ственного и умственного развития, и самое счас­тье человека поставил в неизбежную зависи­мость от личного труда. (...) Труд сделался отли­чительным признаком сына земли, знаком его падения и указанием пути к совершенствованию, признаком бессилия и залогом силы, (...) клей­мом рабства и печатью свободы; жизнь и самое счастье стали трудом; но зато в труде же нашел человек и жизнь, и единственно достойное его счастье»66.

Но в то же время труд сам не должен ста­новиться целью жизни. Так, например, иудей­ский, а затем и христианский запреты трудиться в «день седьмой» связаны с опасностью идолослужения мамоне. День седьмой мы отдаем Богу и отдыхаем от труда, направленного на стя­жание.

Празднословие (пустоговорение).

Грех празднословия хоть и не смертелен, тем не менее часто является источником многих других грехов. Как праздность является хорошей почвой для любого зерна порока, так и праздная

_____________________________

речь рождает множество тяжких грехов. Празд­нословие почти всегда влечет за собой злосло­вие, потом сквернословие, вскоре — ложь и клеветничество, шутки, разнообразные прегре­шения словом, призывание нечистого, клятвы, упоминание имени Господа всуе (например, слово «обожаю», произнесенное по отношению к какому-либо предмету, так как «обожаю» — уподобляю Богу) и многие, многие другие грехи.

«Не в том дело даже, что мы говорим много. Разумеется, есть и это. Но не в этом «празд­ность» слов. Праздность — значит бесплод­ность, она коренится в духе уныния, малодушия, мечтательности, которые приводят к жажде вла­сти — и мы говорим, когда не должны бы, и живем в воображаемом, а не в реальном мире. И это очень важно, потому что мир Божий — мир реальности. Мир дьявола — мир мечтаний и нереальности. Мир Божий реален, в нем присут­ствуют все трудности, вся жесткость того, что реально. Дьявол предлагает нам мир, в котором нет ничего реального, хотя все кажется доступ­ным. Мы всесильны, наша гордость удовлетво­рена, мы славны, мы воображаем себя всем, чем не являемся в реальности. Мы отважны и сме­лы, хотя еще ничего не совершили. Мы спим, но мир реальности принадлежит тем, кто бодрству­ет» (митрополит Сурожский Антоний).

Испокон века молчание считалось большой добродетелью. Молчание — золото, говорят в народе. Многие подвижники принимали на себя обет молчания (их называли молчальниками) и годами не разговаривали ни с кем.