«...Иисус Наставник, помилуй нас!»
Бога, неисчерпаема и неразделяема. О любви говорил Будда, но в
контексте его учения буддийская любовь это пассивное и холодное
доброжелательство. Любовь как чувство для буддиста оковы души,
привязывающие ее, как и ненависть, к крутящемуся колесу
космического бытия. Высшим состоянием для буддиста является
бесстрастие и безучастие ко всему. О любви говорят Веды; но это
любовь к своей касте. Брамин даже от случайного прикосновения к
парии считает себя оскверненным. Любви и милосердию учит синтоизм,
у самураев был особый рыцарский кодекс защита бедных, беспомощ
ных, старых и больных. Но по преданию синтоизма, боги создали
японцев, а остальное человечество сотворили низшие духи. Поэтому
любовь к своему народу у самураев основана на чувстве
национального превозношения. О любви и дружбе писали античные фило
софы, но эта любовь ограничивалась или узким кругом друзей, или
opedek`lh полиса и государства. Раб в античном мире был только
вещью своего господина. Даже стоик и моралист Сенека, которого
считают наиболее близким к христианству, писал: "Сострадательны
старые женщины, а мудрец никогда". Современные вишнуитские и
шиваитские проповедники говорят о некой универсальной любви. Но,
во-первых, их книги, доступные для нас, это продукт, специально
выпущенный для европейцев, это расчет на психологию человека из
христианского региона, где даже среди неверующих и индифферентных
к религии действует инерция христианской морали, культуры. У себя
на родине они говорят иное. Ведизм, разделив народ на касты, также
создал элитарные ступени среди своих приверженцев и адептов. Он
похож на многоэтажное здание, где живущие на нижнем этаже не
знают, что творится на верхнем. Но самое главное даже не в этом.
Все индуистские течения, имеющие Веды, своим общим ми