«...Иисус Наставник, помилуй нас!»
Под видом чистой науки подвергаются критике и дискредитации священные тексты. Рационализм получает негласное право ревизовать то, что было предметом веры. Скепсис в религии, прикрывающийся словом «наука»,— это разрушительное и революционное начало. Учащиеся в предреволюционные годы перестали понимать, во что им верить и во что не верить. Поэтому лекции некоторых профессоров-модернистов стали искушением для студентов. Не формализм, а либерализм создал определенный тип неверующего семинариста.
Господин Осипов указал на ряд ошибок и недостатков прежних академий, но ведь революционеры тоже указывали на существующие недостатки, злоупотребления и ошибки политического и социального строя Империи. Какая-то часть этих обвинений имела под собой факты. Но уничтожив ненавистный им строй, его противники совершили намного больше преступлений и принесли людям неисчислимые бедствия. Лютер начал свою реформистскую деятельность с обличения злоупотреблений католицизма, в частности продажи индульгенций, но кончил тем, что стал еще дальше, чем католицизм, от древней Церкви. Сама по себе критика еще ничего не дает, кроме неясного чувства, что надо изменить существующее положение. Но как изменить его?
Нам кажется, что в настоящее время силы мирового либерализма заинтересованы в реформации даже такой духовной ситуации, в которой живет Церковь сегодня. Под видом критики формализма и призыва к обновлению Церкви и ее духовных школ, они хотят отказаться от драгоценного наследия прошлого, порвать с преданием и традицией, порвать с богословской преемственностью прежних веков и создать новый теософско-экуменический менталитет для современных христиан.
Господин Осипов, отмечая, что семинария дала немало революционеров, забывает, что та же семинария и академия дали в революционные годы сонмы мучеников и исповедников за веру. Если старая семинария была настолько прогнившей, как хочет это доказать г-н Осипов, то откуда появились десятки тысяч узников концлагерей — священников и епископов, готовых идти на смерть за православную веру? Поэтому нам кажется, что критика старых семинарий — это подготовка к «революции» в духовном образовании, а не возвращение к патристике. Вспомним, что Лютер тоже говорил о возвращении к древней Церкви, а что получилось из этого?
Теперь под видом восстановления Православия и борьбы с пороками старой школы может быть реформировано и искажено само богословие, именно в либеральном духе, какой бы православной терминологией оно не прикрывалось и какими бы святоотеческими цитатами она не украшалось. Международному либерализму страшна Православная Церковь, даже та, которая существует сегодня, то современное монашество, (которое г-н Осипов позволил себе сравнить с древним фарисейством). В Библии написано: Время разбрасывать камни, и время собирать (Еккл. 3, 5). Теперь, по нашему мнению, время хранить оставшиеся камни и не производить над ними новых экспериментов.
Поэтому существует реальная угроза, что современные модернисты под видом очищения христианства могут превратить его в новую религию, где не будет места ни Церкви, ни Христу.О «специфической проблеме нашего времени»
Господин Осипов в книге «Будь верным в малом» пишет, что одной из проблем, «специфических для нашего времени», которая становится для нашей Церкви «очень и очень насущной», является «видение и понимание того, что мы неуклонно и все более усиленно повторяем путь духовной деградации той богооткровенной и истинной религии, которая, тем не менее, привела свой народ и пришла сама к отвержению Христа».
Нам кажется, что в этой фразе трагедия отвержения Христа иудейским народом представлена в ложном и искаженном виде. Мысль о том, что истинная религия могла привести свой народ и пришла сама к отвержению Христа, не только богословски не оправдана, но с нравственной точки зрения возмутительна.
Ветхозаветная религия устами пророков возвещала народу о пришествии Христа на землю. Пророчества о Мессии, содержащиеся в ветхозаветных книгах, указывали время пришествия Мессии, Его страдания и тайну искупления. Но с богооткровенной ветхозаветной религией вступила в смертельную борьбу та религия, которая созревала в раввинских школах, которая вобрала в себя гордость книжников и мораль фарисеев, которая бросила вызов ветхозаветному Откровению, собрав свои силы под знаменем национализма.
Это была другая религия, и Господь обличал ее как замену Божественного слова преданием человеческим. Но сама ветхозаветная религия, как слово Истины, не могла стать ложью и привести людей к отрицанию Христа. Она не деградировала, а просто была заслонена другими идеями и представлениями, другим образом Мессии. Здесь универсализм Ветхого Завета сменился провинциализмом, а затем этот провинциализм был догматически абсолютизирован. Господь обличает позднейшие наслоения, но исполняет храмовое предание и призывает людей изучать писания Ветхого Завета, ибо, как он говорит, они свидетельствуют о Мне (Ин. 5, 39). Господь говорит, что истинная религия свидетельствует о Нем, а господин Осипов считает, что она ведет к отвержению Христа.
Деградировала не ветхозаветная религия, данная в Откровении, а изменились люди, поддавшиеся искушению национализмом — этому виду коллективной гордыни.
Идеи национализма обычно утверждают себя через общественный террор, поэтому Христос, как истинный Мессия, должен был вызвать по отношению к себе со стороны националистов непримиримую ненависть. Путать ветхозаветную религию с талмудизмом нам кажется для православного богослова недопустимым. Вообще нам хочется сказать, что люди некоторых профессий не имеют право на ошибку. В числе их я назвал бы хирурга и преподавателя основного богословия. Там, в одном случае — неверное движение руки, во втором — неверное движение мысли и языка может принести непоправимый ущерб и даже смерть человеку.
Господин Осипов пишет: «Через все Евангелие красной нитью проходят обращения Христа Спасителя к народу иудейскому: Горе вам, законники, фарисеи, лицемеры... (Мф. 23, 13, 14, 23, 25, 27, 29; Лк. 11, 44-46). Мы не можем согласиться с такой утрировкой, как будто красной нитью, т.е. главной идеей Евангелия было обличение слепых вождей народа. Красная нить — это главный узор, который употребляется вязальщиком или ткачом. Поэтому нам кажется, что Евангелие, написанное для всего человечества, для всех времен и народов, имеет своим лейтмотивом другое — саму идею искупления человечества. Красная нить Евангелия — это Кровь Христа, пролитая за наши грехи, а обличение книжников и фарисеев — скорее предупреждение народу искать истину в чистых источниках Священного Писания.
Затем г-н Осипов говорит слова, более подходящие к заявлениям радикальных обновленцев, чем православного богослова, возглавляющего кафедру в наиболее авторитетной и отличавшейся до сих пор православной традицией духовной школе. А именно: «...самое удивительное то, что обличения эти относились не к ворам, не к убийцам, не к грабителям, относились они к официальной духовной элите: архиереям-первосвященникам, книжникам, то есть богословам, фарисеям, что теперь точнее всего можно было бы перевести как "монашествующие"».